Новый Мир ( № 5 2006)

— Ты нас, это... не закапывай уж совсем, в фильме-то своем. Ты же местная, кап-ярская... Оставь людям надежду, — говорит он, заглядывая мне в глаза. И добавляет с уже совершенно другой интонацией, почти со стоном: — Эх, застареть бы быстрее, Светка, чтобы уже не видеть этот бардак...

 

Я выхожу и иду. Я иду по мертвому городу. Я иду по мертвой земле. Я иду по мертвой стране.

 

Мы возвращаемся в том же “газике”, и шофер у нас тот же румяный солдатик. Я сижу рядом с ним. За мной киногруппа, весело переговариваясь, чокается солдатскими кружками со спиртом. Я не пью. Заболела. У меня высокая температура.

Мы подъезжаем к памятнику Золотой Орде. Киногруппа хочет выйти и сфотографироваться на память. Я остаюсь в машине. Осенняя степь вокруг памятника распахана трактором. Чтобы подойти к нему, киногруппе приходится на каждом шагу проваливаться в свежевспаханную землю.

У остановки стоит мужик и продает сушеную воблу. Киногруппа возвращается. Режиссер покупает у мужика воблу. Жалуется мужику:

— Не дойдешь до памятника... Озимые, что ли, сеют?

— Какие, на х..., в степи озимые? — откликается мужик.

— А зачем же распахали?

— Так золотого коня ищут. Хан Батый где-то тут закопал, — словно несмышленышу, отвечает мужик режиссеру — без объяснений, как само собой разумеющееся. Будто это было вчера.

Verdi prati

Парин Алексей Васильевич родился в 1944 году. Поэт, переводчик, театровед, музыкальный критик, либреттист. Автор более чем 600 статей по проблемам музыкального театра, книг “Хождение в невидимый град. Парадигмы русской оперы” (1999), “О пении, об опере, о славе. Интервью, портреты, рецензии” (2003). Поэтические переводы Парина собраны в антологии “Влюбленный путник” (2004).

С 2000 года — главный редактор издательства “Аграф”. Стихи Парина выходили отдельными книгами (М., 1991, 1998; Фрайбург, 1992), переводились на немецкий и французский языки и печатались в отечественной и зарубежной прессе.

1

Луг зеленый, лес приветный,

вы утратите красу.

Красный цвет, ручей журчащий,

весь ваш блеск, вся ваша прелесть

скоро канет в пустоту.

Луг зеленый, лес приветный,

вы утратите красу.

Все прекрасное увянет,

древний мрак обезобразит

вашу всякую черту.

Луг зеленый, лес приветный,

вы утратите красу.

 

2

Здесь, на старой этой даче,

где разор угрюмый древний

рушит медленно и верно

всякий росчерк красоты,

я впадаю в беспокойство,

в омут топкий погружаюсь,

где втыкают в кожу мухи

хоботки немоготы.

И не возраст тут виною,

не сквозящее старенье,

самочувствия причуды

или ужас пустоты.

С юных лет я упадаю

в промежуток между явью