Однако знание деталей необязательно для создания общего впечатления. Может показаться, что поэту важнее передать настроение: художнику-импрессионисту достаточно нескольких мазков, Звягинцеву — нескольких ярких деталей и «трансформирующихся» образов. Не случайно стихотворения Звягинцева вызывали у критиков ассоциации с различными видами живописи: с рисунками, состоящими «из точек, разбросанных по листу бумаги» (Галина Ермошина), с фресками и одновременно с детскими рисунками (Игорь Сид: «Зрение, присущее детским рисункам и в то же время — средневековым церковным росписям, иконе»).
Известно, что поэты группы «Полуостров» «выбрали» себе одну из пяти стихий: воды, воздуха, земли, огня и эфира. Звягинцев был связан со стихией воздуха (об этом см. в рецензии Екатерины Дайс на книгу «Туц» — «Орфей в метро»,
>). Действительно, сложно представить что-то лучше соответствующее впечатлению от чтения Звягинцева, чем мнимая легкость и прозрачность воздуха. Воздух более сложен по составу, чем кажется; о возможности бесконечной дешифровки текстов Звягинцева уже не раз говорилось в критике.Помимо «легкости», которая оказывается мнимой, отметим напоследок еще одну особенность поэзии Звягинцева, бросающуюся в глаза уже при первом чтении, на сей раз — настоящую: окрашенность художественного мира в светлые тона, естественный, ненавязчивый оптимизм, который нечасто встретишь в современной поэзии. Тем удивительнее, что этот взгляд сочетается со сложностью образной системы (как и постоянная строфика и силлаботоника — с мгновенным «перескакиванием» от одного образа к другому при намеренном замалчивании причинно-следственной связи):
В городе твоего пистолета
Целая улица птичьих клеток.
Сейчас он выключит ваше лето,
Выбросит ключ и пойдет налево.
Когда ты любишь — дрожишь, как заяц.
Когда не чувствуешь, замерзаешь.
Вот сидишь посредине зала,
Такая серая и с глазами.
(«Он пистолет, а ты балерина…»)Елена Горшкова
[1]
На многих сайтах, например.[2]
К у з ь м и н Д м и т р и й. Русская поэзия в начале ХХI века. — «РЕЦ», 2008, № 48, стр. 19.[3]
К у к у л и н И л ь я. «Сумрачный лес» как предмет ажиотажного спроса, или Почему приставка «пост-» потеряла свое значение. — «Новое литературное обозрение», 2003, № 59.[4]
К у з ь м и н Д м и т р и й. Поколение Вавилона.[5]
С и д И г о р ь. Николаю Звягинцеву. — «Воздух», 2010, № 2.[6]
В л а с о в а М а р и а н н а. Итальянский барсук Николая Звягинцева.[7]
Л ь в о в с к и й С т а н и с л а в. Важные книги Non/fiction и вообще декабря.