Новый Мир ( № 5 2013)

Л и л и н а. Как жаль, если Дункан — американская аферистка. Твой Кокося.

Д у н к а н. С женой мы не видались все лето, не видимся и теперь: она в Любимовке, я — в Москве. Она очень пополнела. Скорее похожа на каплуна, чем на чайку. Константин.

Л и л и н а. Фуфинька! Папаня поручил мне поцеловать тебя от него, но вспомнив, что по этикету целоваться рано, просил поцеловать руку. Как ты думаешь, целовать ли руку или в губки бантиком... (по-моему, у тебя губки бантиком). Кажется, я этого не говорил ни разу! Твой Кокося…

Д у н к а н. Я с нетерпением ждал вашего письма и плясал, получив и прочитав его. Теперь вы танцуете лунный танец, я же танцую свой танец, еще не имеющий названия. Целую ваши руки, Константин.

Л и л и н а. Распахни мне свою душонку и согрей меня, одинокого. Тронулся поезд. Едва различал я твое личико с начавшими уже распухать глазами. Потом безжалостная толпа заслонила тебя. Виднелась только синяя шляпа да худенькая белая рученька, но и та скоро исчезла. Я почувствовал полное одиночество. Слезы ждали этого момента, чтобы облегчить мое тяжелое состояние, — и я разревелся… Твой Кокося.

Д у н к а н. Божественная нимфа, спустившаяся с Олимпа, чтобы сделать меня счастливым. …Ваш К. С.

Л и л и н а. Голубончик! Голубоничка!.. Кокося.

Д у н к а н. Как странна жизнь! Как она порой прекрасна. Нет! Вы добрая, вы чистая, вы благородная, и в том большом восторженном чувстве и артистическом восхищении, которые я испытывал к вам до сих пор, я ощущаю рождение глубокой и настоящей дружеской любви. Искренне ваш, Константин Сергеевич Станиславский.

Л и л и н а. Котунчик! Милунчик! Светик мой, соловушка моя, белая лебедушка, курочка, наседочка моя чудесная! Пойми, что такие парочки, как мы с тобой, встречаются очень и очень редко. Счастье у нас в руках и зависит от самых пустяков. Твой… Котунчик…

Д у н к а н. Тысячи раз целую ваши классические руки. Без подписи.

С т а н и с л а в с к и й. Когда кончились танцы, она повела меня показывать свои комнаты — крошечные конурки. Тут я испугался. Это комнаты не греческой богини, а французской кокотки. Показывая спальню, она ткнула пальцем в кружева, которыми покрыты кокоточно-красные обои.

Д у н к а н. Это господин Зингер велел сделать…

С т а н и с л а в с к и й. И она… сконфузилась. Затем сказала, что дома завтра не будет, а что Зингер везет ее в ресторан, и просила сопровождать ее.

Сели в автомобиль, очень роскошный, и поехали.