Новый Мир ( № 5 2013)

Н е м и р о в и ч. Дальше. Вам, Константин Сергеевич, необходимо очень твердовыучить текст. Правда, вам трудно это. Текст вам не дается вообще. Но вы приложите все старания, не правда ли? Прежде всего, это важно с чисто дисциплинарной точки зрения.

А. Ч е х о в. «Чайку» видел без декораций; судить о пьесе не могу хладнокровно, потому что сама Чайка играла отвратительно, все время рыдала навзрыд, а Тригорин ходил по сцене и говорил как паралитик; у него «нет своей воли». Исполнитель понял это так, что мне было тошно смотреть.

Г о р ь к и й. Вы, дорогой Константин Сергеевич, удивительно много сделали и еще немало сделаете в своей области для счастья нашего народа, для роста его духовной красоты и силы. Хочется видеть вас, великий мятежник, говорить с вами, хочется передать вам кое-какие мысли — подложить горючего материальца в пылающее ваше сердце.

Н е м и р о в и ч. Любезный Алексей Максимович, «Дачники» — это не пьеса, это лишь материал для пьесы. Хочется, чтобы вы точно разобрали суждения, заслуживающие ваших симпатий, от тех, которые возбуждают ваше негодование, и очень хочется, чтобы очистили пьесу от банальностей, которым сами не можете верить.

Г о р ь к и й. Несмотря на симпатию мою к вам, Константин Сергеевич, поведение Немировича по отношению ко мне вынуждает меня отказать театру в постановке «Дружков» и вообще отказаться от каких-либо сношений с Художественным театром.

С т а н и с л а в с к и й. Горький изломал всю постановку, задуманную нами, и теперь пьеса идет так, как режиссируют в Царевококшайске — по банальности. На репетиции мы катались по полу от хохота, когда врывались на сцену черносотенцы и дворник колотил толпу по головам картонной доской. На премьере ожидали провала всей пьесы. Но... произошла паника — штук 30 обмороков. Кавалеры выхватили револьверы и были готовы стрелять на сцену. Публика с кулаками лезла на сцену. Оказывается, она приняла толпу за настоящих черносотенцев и думала, что они ворвались на сцену. Это ужас!.. Увы, именно это и имеет успех у публики.

Г о р ь к и й. Будьте же здоровы! Обычно пишу: будьте добры, верьте в жизнь и творческие силы человека, а вам этого писать не надобно, и — это так хорошо, так радует! Крепко жму руку вашу, весело улыбаясь аж до ушей!