Новый Мир ( № 6 2011)

В уборе золотистой чешуи,

Не нападет со стороны шипящей,

Но в тело когти погрузит свои,

Следя за головой змеиной сзади,

Затем что помнит о смертельном яде, —

На тот же самый действуя манер,

Удары не вблизи клыкастой пасти,

Но в темя или в спину, например,

Наносит и в огромный хвост отчасти,

Чуть что отпрядывая прочь, Руджер,

Но не в его, не в человечьей власти

Пробить булатом чешую, когда,

Подобно мрамору, она тверда.

Так муха в пыльном августе атаки

Ведет на пса — что дерзкой мухе пес? —

Иль раньше чуть, когда тучнеют злаки,

Иль в пору сока из янтарных лоз,

И непрерывно вьется вкруг собаки,

То в глаз укусит, то вопьется в нос,

И клацают вотще собачьи зубы:

Один лишь раз не промахнуться псу бы!

Чудовище хвостом по морю бьет,

Плеща до неба ледяным фонтаном,

И конь как будто по волнам плывет,

А вовсе не летит над океаном.

Была бы хоть лодчонка или плот,

Ведь у коня при плеске непрестанном

Разбухнуть могут крылья от воды —

И все тогда, не миновать беды.

Поскольку пользы от оружья мало

И чудища он так не победит,

Руджер решает сдернуть покрывало

И обнажить завороженный щит.

Но чтобы и она не пострадала,

Он к женщине на берегу летит

И ей мизинец перстнем украшает,

Который действу колдовства мешает;

Который Брадаманта отняла,

Чтоб одолеть Атланта, у Брунеля

И для Руджера своего дала

Мелиссе, о его узнав уделе

В руках Альцины— воплощенья зла,

И снова послужил он доброй цели —

От чар Альцины злой Руджера спас,

Оставшись у него на этот раз [5] .

И вот у Анжелики он — и блеска,

Что щит волшебным делает щитом,

Не возбранит и перед вспышкой резкой

Ее глаза предохранит при том.

Страшилище не прекращает плеска,

Полморя попирая животом.

Щит без покрова наконец оставлен —

Как будто свет второго солнца явлен.

Сияньем той же силы, что всегда,

Матерый хищник навзничь опрокинут, —

Так по реке форель плывет, когда

В поток бурливый горцы известь кинут.

Зато очам прелестным нет вреда,

И, в сеть Амура их красою ринут,

Руджер копьем разит, разит мечом,

Но чудищу удары нипочем.

Тщета Руджеру прибавляет гнева,

Меж тем мольба зовет его назад:

«О, развяжи меня, — рыдает дева, —

Покуда не очнулся лютый гад!

Чем страшной рыбине попасть во чрево,

Лежать на дне морском милей стократ».

Руджер ее прекрасно понимает

И, отвязав, на воздух поднимает.

Мгновенье — и галопом в вышине

Отважного Руджера с девой вкупе

Уносит конь: Руджера — на спине,

Спасенную красавицу — на крупе.

Так яство ускользнуло на коне,

Что ждало тварь на каменном уступе.

Оглядываясь, рыцарь вновь и вновь

Лобзает взором новую любовь.

Прямым путем, как собирался ране,

В Испанию лететь раздумал он