Читаем Новый Мир ( № 7 2004) полностью

Если учесть, что практически вся деятельная жизнь человека постепенно перемещается в Сеть, то человек останется абсолютно открытым перед тем лицом или органом, который имеет возможность выполнить такой запрос и проанализировать полученный результат.

Человек беззащитен, а орган всевластен. Любой человек в этом случае делегирует все права неким органам, а уж насколько эти органы компетентные и как они эту информацию используют, этого никто ему не скажет.

Реализуя глобальный контроль, мы защищаем Сеть, но делаем это за счет рядового пользователя самой Сети. Мы уничтожаем анонимность, возникшую во многом в целях, ровно противоположных публичности: я не хочу, чтобы кто-то имел возможность собрать ту критическую массу информации обо мне, которая станет мне угрожать. Глобальный контроль делает Сеть непрозрачной для подавляющего большинства пользователей, но выделяет некоторое избранное сообщество — сетевую элиту, которая сможет контролировать любого, входящего в Сеть, сама же оказывается неподконтрольной никому. Это такая концентрация власти, которой не было ни у какого, даже самого тоталитарного, государства.

Анонимность.

Анонимность — одно из условий нормальной жизни в Сети. Аноним создает несколько различных информационных тел и тем самым отводит угрозу от главного — от того, с которым он связан неразрывно. Запретить псевдонимы (ники) — это резко повысить возможность концентрации информации о персоне и тем самым снизить ее информационную безопасность. Анонимность вовсе не всегда означает безответственность, но всегда означает разделение. Если я хочу, чтобы ни одно из моих высказываний со мной не ассоциировалось, я буду каждое делать под новым ником. Если я хочу, чтобы все мои высказывания ассоциировались только со мной, я мало того что подпишусь полным именем, но еще и обязательно дам свой e-mail и адрес официальной странички, чтобы меня ни с кем не спутали. Это две различные стратегии, и какую из них выбрать, решаю сегодня я сам. И, скорее всего, я выберу не крайнюю, а промежуточную.

Анонимность — это не прихоть и не игра. Скажем более мягко: не только игра. Это попытка разделения информации, создание условий для свободного высказывания. Это противостояние властному окрику и внешнему контролю, всего лишь воспроизводящее состояние досетевого бытия личности, существовавшей в разделенном информационном пространстве.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза