Читаем Новый Мир ( № 7 2004) полностью

“Свастика, крест, звезда — древнейшие символы, неподвластные земному сознанию и нашей воле. Они возникли за тысячи лет до египетских пирамид и иудейской каббалы и будут жить до той поры, пока не сойдет с земли нынешнее человечество и не возникнет новое. <…> Свастика (как и крест, звезды, геометрический и растительный орнамент) проникла не только в существо православной веры, в иконы, украшения храмов, но и в сам крестьянский приземленный быт. До сей поры на моей родине в Поморье бабы вышивают свастику на подзорах, полотенцах, занавесках, скатертях, ширинках, вывязывают на шерстяных рукавицах, носках, кушаках, вылепливают на лепешках (весенние вьюхи, тетерки) и козулях, рисуют на туесах, прялках и деревянной посуде, утицах и ковшах; это один из элементов народного орнамента”.

Александр Львов.Талмуд Переферковича: автор, читатели, текст. — “Народ Книги в мире книг”. Еврейское книжное обозрение. Санкт-Петербург, 2004, № 49, февраль.

Критический взгляд на перевод Талмуда, сделанный Наумом (Нехемией) Абрамовичем Переферковичем (1871 — 1940). Кстати, Переферковичем созданы — под псевдонимом Н. Абрамов — “Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений” (пятое издание — 1996) и “Словарь русских рифм” (1912, 1996).

Клаудио Магрис.Дунай. Главы из книги. Перевод с итальянского А. Н. — “Иностранная литература”, 2004, № 3.

“Дунай — австрийская река, и австрийским же является неверие в историю, которая разрешает противоречия, уничтожая их, неверие в синтез, преодолевающий и отменяющий правила игры, в будущее, которое приближает смерть. Наверное, потому сегодня старая Австрия и представляется нам родиной, что породила людей, которые усомнились в том, что у их мира может быть будущее, и не пожелали разрешать противоречия старой империи, сознавая: в любом случае окажутся разрушены некие основополагающие элементы и тем самым будет приближен ее конец”.

Ольга Мартыненко.Динарий кесаря. Антисталинская стратегия Шостаковича и стоицизм Бродского. — “Московские новости”, 2004, № 14.

ГоворитСоломон Волков:“И вот [партийный] инструктор, знавший об этом разговоре, сказал Шостаковичу: „Как же вам повезло, говорили с самим товарищем Сталиным. Конечно, и вы человек знаменитый, но ведь он же владыка полумира. Вы по сравнению с ним... ” И Шостакович продолжил: „Червяк...” — „Да, да, червяк”, — подхватил инструктор”.

Лариса Миллер.“А жизнь все тычется в азы”. — “Русский Журнал”, 2004, 24 марта.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза