Новый Мир ( № 7 2011)

Майор трудится кочегаром в котельной, подбрасывает уголек в топку и между делом тюкает на машинке свой бесконечный рассказ. Вася с Сержантом киллерствуют, убивают людей и по знакомству утилизируют трупы в той самой топке. А Майору Сержант впаривает, что это были «очень плохие люди». Кочегар верит. Миф о плохих людях совпадает с тем образом мира, населенного отмороженными хайлахами, что неотвязно вертится у него в голове и с мучительным трудом выливается на бумагу.

Сам способ утилизации трупов в котельной позаимствован Балабановым из «Трех историй» Киры Муратовой (новелла «Котельная № 6»), где герой Сергея Маковецкого, убивший стерву-соседку, так же буднично, между делом, привозил тело в шкафчике к другу-кочегару с просьбой помочь избавиться. У Муратовой в «Котельной № 6» — очень похожий серый интерьер с открытыми, пылающими печами. И даже кочегар точно так же тюкает на машинке (там он сочиняет графоманские вирши). Из муратовского мира перекочевали в фильм Балабанова и две странноватые девочки, которые являются в котельную смотреть на огонь и слушать рассказы Майора про злых хайлахов.

Все остальные визуальные образы и мотивы Балабанов заимствует из собственных лент. Обшарпанные подъезды, трамваи, проходные дворы, подпольное казино, похожее на подпольный бордель в «Брате-2», долгие меланхолические проходы героев под музыку, сноровистая сборка оружия… Он вновь погружает нас в печально-растерянную ауру 90-х с их наглыми черными джипами, будничной стрельбой из окон, двубортными пиджаками, «плечистыми» и блескучими платьями барышень, шубами из кусков и бьющим в нос соседством унылой нищеты и новорусского шика. Собственно нового тут — обилие голой плоти, подчеркивающей, однако, не эротизм, а животность происходящего, и центральный, символический мотив огня, который горит в печах кочегарки, а также в каминах и печках, которые присутствуют во всех без исключения интерьерах, — «Я сжег все, чему поклонялся»…