Новый Мир ( № 7 2012)

Но любое из этих наблюдений будет наблюдением над представителем иной культуры.

Достаточно точное представление о характере различий может дать, как нам кажется, например, запись от 1935 года:

«Блок по дневникам — незрелый человек. На людях — демон, он приходил домой и записывал: купил колбасы на 10 коп.

У прежних зрелых людей были понятия о чести, долге, ответственности. Теперь и поколение Блока честь заменило совестью, а долг — настроением».

Для того чтобы оценить существо высказывания, необходимо вспомнить, что:

а) Блок был кумиром нескольких поколений, в 1935 году — одним из немногих «разрешенных» источников воздуха и, кроме того, по эстетике, по подходу достаточно близок и Шапориной лично — недаром ее первым большим самостоятельным художественным проектом было создание театра марионеток (где ставился в том числе и «Вертеп» Кузмина). По идее, Блок должен быть человеком ее пространства — однако это не так;

б) признаком незрелости автор дневника считает не внимание к быту, а отсутствие внутренней последовательности — вполне уместно поэту играть роль демоническую, вполне уместно домохозяину записывать расходы, вплоть до вовсе копеечных (так поступала и сама Шапорина), но вот смешивать два эти ремесла — с точки зрения Шапориной — значит несерьезно относиться к ним обоим;

в) мы имеем дело с мышлением, для которого «честь» и «совесть» не близкие понятия — а почти антонимы, противостоящие друг другу в той же мере, что «долг» и «настроение» (ведь правильные вещи можно делать и по «настроению»).

А представление о зрелости связано в первую очередь с ответственностью — в том числе, как имели возможность к добру и к худу убедиться окружающие, — перед собственными способностями, собственными убеждениями и собственным местом в мире.

Дневники Шапориной — помимо всего прочего — дают замечательную возможность построить языковую карту ее миров — старого, несуществующего, и нового —  ныне не менее безнадежно мертвого — увиденного через призму старого. Прочесть повествование о мире мелких млекопитающих, день за днем, десятилетие за десятилетием, написанное пережившей катастрофу рептилией. Увидеть затонувшую вселенную раннего СССР — из-под предыдущей толщи воды. Ощутить движение и давление двух времен. Историю, спрессованную в биографию, биографию, опрокинутую в историю. Даль свободного романа.

Елена МИХАЙЛИК

Сидней

КНИЖНАЯ ПОЛКА ПАВЛА КРЮЧКОВА

+ 9