Новый Мир ( № 9 2007)

Чтобы попробовать истолковать “окаянный” и “дрянь” более расширительно, имея в виду представления не только гребенских староверов и Максим Максимычей, а русское общественное сознание в целом, обратимся к книге Платона Зубова “Картина Кавказского края”. Она вышла в Петербурге в 1835 году, то есть примерно в то время, когда и происходят события, описанные в “Фаталисте”. “Народ сей, — замечает автор о чеченцах, — отличается от всех горских племен особенным стремлением к разбоям и хищничеству, алчностью к грабежу и убийствам, коварством, воинственным духом, смелостию, решительностью, свирепством, бесстрашием и необузданною наглостию”8. Сходную характеристику обнаружим и в капитальной “Истории войны и владычества русских на Кавказе” Н. Ф. Дубровина: “Грязные душою и телом, чуждые благородства, незнакомые с великодушием... корыстолюбивые, вероломные и в высшей степени исполненные самолюбия и гордости — таковы были чеченцы...”9

 

8 Зубов Платон. Картина кавказского края. Ч. 2. СПб.,1835, стр. 173.

9 Дубровин Н. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. 1, ч. 1. СПб., 1871, стр. 420.

 

Приведем еще мнение человека, не только непосредственно осведомленного в кавказских делах, но и чрезвычайно авторитетного для самого Лермонтова, — мнение Алексея Петровича Ермолова: “Ниже по течению Терека живут чеченцы, самые злейшие из разбойников, нападающие на линию. Общество их весьма малолюдно, но чрезвычайно умножилось в последние несколько лет, ибо принимались дружественно злодеи всех прочих народов, оставляющие землю свою по каким-либо преступлениям. Здесь находили они сообщников, тотчас готовых или отмщевать за них, или участвовать в разбоях, а они служили им верными проводниками в землях, им самим не знакомых. Чечню можно справедливо назвать гнездом всех разбойников”10.

 

10 “Записки А. П. Ермолова 1798 — 1826”. М., “Высшая школа”, 1991, стр. 285.

 

Сам Лермонтов едва ли разделял подобные взгляды. Изображая “тревоги дикие войны”, он умел увидеть происходящее и глазами тех, с кем судьба свела его в непримиримой схватке. Старик чеченец, поведавший ему историю Измаил-Бея, абрек Казбич и пленный юноша Мцыри — эта череда лермонтовских персонажей-чеченцев говорит о его глубоком интересе к народу, находящемуся в смертельной вражде с его собственной родиной. В образе Мцыри нашел выражение мир идей и чувств самого Лермонтова, и в самых горьких и одновременно самых главных словах поэмы — “Я мало жил и жил в плену…” — отчетливо слышен собственный голос поэта.