Новый Мир ( № 9 2007)

Спустя несколько дней после неудачи с грибами Гамарвжашвили, придравшись к тому, что Гайнутдинов “савсэм запаршывэл”, содрал с него всю одежду и на виду у многочисленных веселящихся зрителей принялся окатывать маленького сержанта холодной водой из питьевого шланга. Гайнутдинов, внутренне умиравший от стыда и позора, не нашел ничего лучшего, как попытаться обратить выходку толстого сержанта в веселую шутку, и, визжа, крутился под ледяными струями.

Не успел он забежать в палатку и натянуть на себя одежду, как туда же ввалился тяжело дышащий Гамарвжашвили.

— Пойдэм! — коротко приказал он.

Отошли метров на пятьсот от лагеря.

— Садыс! — снова приказал сержант.

— Слушай, Гайнутдыновыч, — спустя несколько секунд заговорил Гамарвжашвили, и в его тоне вдруг прорвалась просительная, почти заискивающая нота. — Ты можыш сичас снять гимнастэрку?

— Зачем? — Гайнутдинов был в полном недоумении.

— Ну, я прашу тэбя!

— Пожалуйста… — Младший сержант пожал плечами и через голову стянул форменную свою рубашку.

Некоторое время сидели в молчании.

— Скажи, — спросил толстый сержант. — А пачэму ты там, у бочки, был такой весэлый, а щас сыдыш скушный, стэсняешся?

— Не знаю… — Гайнутдинов вновь пожал плечами.

Еще помолчали. Какая-то трудная дума бороздила низкий лоб Гамарвжашвили.

— Ладно, проэхали! — Он грузно поднялся с земли и, не дожидаясь младшего сержанта, зашагал к лагерю.

Гайнутдинов натянул гимнастерку, застегнул ремень и отправился следом.

 

Ваня Кудаш

Когда четвертый взвод, увязая сапогами в песке, побежал вверх по знаменитой Горбун-горе, курсант Гайнутдинов в первый, но далеко не в последний раз в своей армейской жизни понял: вот сейчас он и умрет. Только месяц как с “гражданки”, Гайнутдинов тем не менее уже успел твердо усвоить:здесьне получится зло плюнуть и отойти в сторону,

здесьто, от чего отказываешься ты, упадет на плечи товарищей, поэтомуздесьтебя никто не пожалеет, наоборот, будут гнать, материться, пинками поднимать с земли…

Но закон “никогда не говори никогда” справедлив и для армии.

— Давай маленько подмогну. — Бежавший рядом с Гайнутдиновым полнощекий и нежнокожий белорус Ваня Кудаш не только просипел эти волшебные слова, но и перехватил у изнемогающего курсанта громоздкий фанерный щит с мишенью для стрельбы из пистолета. Силы воли у Гайнутдинова хватило лишь на то, чтобы, коротко поблагодарив, забрать у Вани проклятый щит на обратном пути.