Новый Мир ( № 1 2007)

Пятидесятые годы, к которым относятся большие фрагменты воспоминаний, — время, когда многие из авторов книги учились у Колмогорова в аспирантуре. Тогда Колмогоров и Александров часто и подолгу жили в Комаровке — подмосковной деревне недалеко от Болшева, в просторном полутораэтажном доме. Добираться туда было затруднительно, особенно осенью, когда дорогу развозило, а идти нужно было несколько километров по распутице. Именно туда и приезжали колмогоровские ученики, и оттуда они возвращались преображенными, заряженными на работу, готовыми сделать что-то “чрезвычайное”. Такое действие оказывал на своих учеников Колмогоров.

Это действие кажется связанным не только с чисто научным авторитетом, в нем есть что-то почти сакральное. Хотя сам Колмогоров считал, что “подлинно возвышенна лишь атеистическая мораль, поскольку она основана на внутреннем нравственном чувстве, а не на страхе перед Божьей карой”.

Ученики Колмогорова прикасались к чистой природе познания, и для них это было невероятно важно. По тому списку регалий, которыми они были впоследствии удостоены, по тем научным результатам, которых добились, по тому, наконец, что российская математическая школа до сих пор остается одной из сильнейших (многие небезосновательно полагают, что вообще сильнейшей) в мире, этот чистый огонь они у своего Учителя взяли — каждый свою искру — и сберегли для своих учеников.

Здесь возникают неизбежные параллели: не Комаровка под Москвой, а Комарово под Ленинградом, куда в ахматовскую “Будку” отправлялись молодые поэты — за тем же чистым огнем творчества. Или расположенная совсем недалеко от Комаровки станция Тарасовка Ярославского направления Московской железной дороги (в Комаровку можно было добраться от Тарасовки пешком), где находился приход Александра Меня, который в 60-е годы был центром притяжения для московской гуманитарной молодежи.

В этих немногих световых точках пробуждающееся молодое сознание искало и находило необходимую помощь. Но эти содружества почти не пересекались, видимо, направленность поисков была слишком различной.