Новый Мир ( № 1 2011)

ГоворитМихаил Шишкин:

“Я себе все доказал, когда поставил точку на последней странице. И если бы роман не напечатали и он не получил бы никаких премий — это все равно был бы мой успех. Я ни в какой гонке с самим собой не участвую. И следующий роман приходит не для участия в соревновании, а потому, что накапливаются слова, опыт, люди, утраты. Роман — это мой способ прохождения жизни. Почему книга растет во мне пять лет, а не три или десять? Сам толком не понимаю. Может, просто у каждого живого существа есть своя природная продолжительность жизни — вот и моя книга живет во мне пять лет”.

“Если бы не продали ни одного экземпляра „Измаила”, я бы все равно написал „Венерин волос”, а теперь „Письмовник””.

“Я сейчас ездил по Вологодскому краю, встречался с библиотекарями, учителями — они стонут от того, что им предлагает книготорговля, но в Москву за интеллектуальной книгой не каждый может поехать”.

 

Дмитрий Данилов.

Не хочу быть штамповщиком однообразных текстов. Беседу вел Сергей Шаповал. — “Культура”, 2010, № 38, 7 — 13 октября.

“Тут у меня подход двоякий. Если речь идет о чужих произведениях, я готов „записать в литературу” любой текст, автор которого считает себя писателем или поэтом. Если человек считает, что он создает литературу, я готов с ним согласиться. Правда, дальше я вправе сказать, что эта литература неинтересна, вторична и т. д. Но мне кажется, нельзя отказывать человеку в праве сказать: я — писатель. Другое дело, что мне интересно как человеку пишущему. Я в литературе не очень ценю сюжет. Мне не очень интересны яркие образы, которые может вылепить автор. Остаюсь равнодушным к насыщенности произведения мыслями и идеями. Мне кажется, если у человека много идей, которыми он хочет поделиться с миром, ему надо либо написать философский трактат, либо заняться публицистикой. По-моему, задачей литературного письма является описание, а не высказывание идей. Мне интересно описать какой-то кусок реальности, при этом я не исключаю, что читатель там может найти некие идеи”.

“По учению православной аскетики одной из восьми главных страстей является тщеславие. Эта страсть свойственна мне в очень большой степени. В процессе обдумывания и написания текста я, конечно, о читателе стараюсь не думать, но в принципе читатель для меня важен. Я слежу за реакцией на мои тексты, даже, что греха таить, периодически в Яндексе набираю свою фамилию”.