Новый Мир ( № 1 2011)

“Роман [„Перс”] на самом деле делался как кино. Сначала был отснят какой-то материал, а потом происходило его урезание, обрезание и компоновка. Знаете, как с „Апокалипсисом” Копполы: человек привез из джунглей четыре тонны материала, а в итоге получился нормальный фильм”.

 

Иногда ощущаешь себя поэтом, но чаще — самозванцем.

“Полит.ру” представляет очередную программу “Нейтральная территория. Позиция 201” с Мариной Бородицкой. Беседует Леонид Костюков. — “ПОЛИТ.РУ”, 2010, 25 октября.

“Марина Бородицкая:

<…> Ну, вообще у меня столько разных самоидентификаций, что долгий ответ получится. Во-первых, когда я перед маленькими детьми где-то выступаю, я им объясняю, что я такой трехголовый дракон, то есть одна головка пишет стихи, вторая головка занимается переводами, третья сочиняет и переводит детские книжки и т. д. В принципе и для взрослых такой ответ можно использовать. У меня как минимум три эти разные самоидентификации. Вообще, на самом деле, ты просыпаешься утром каждый день с какой-то, может быть, новой самоидентификацией. Потому что иногда ты себя ощущаешь — редко, к сожалению, это бывает — иногда ты себя ощущаешь поэтом, а чаще ты себя ощущаешь просто самозванцем. И вот сейчас придут — и все, все поймут, что ты самозванец.

Леонид Костюков:Вот с этого места немножко обстоятельнее…”

 

Как рождаются фальшивки.Итальянцы читают вымышленных русских писателей, считает переводчик Елена Костюкович. Беседу вела Татьяна Шабаева. — “Российская газета” (Федеральный выпуск), 2010, № 225, 6 октября.

ГоворитЕлена Костюкович:“Переводчик обязательно должен выдумать для автора язык. Хрестоматийный пример — язык, который покойная Рита Яковлевна Райт-Ковалева выдумала для американской прозы. Переводчик отбирает из бескрайнего словаря лишь некую подходящую к случаю лексику, предпочитает определенные грамматические конструкции, но в первую очередь — переводчик отрабатывает и оркеструет ритмы прозы и впоследствии уже, осознанно или интуитивно, придерживается найденной линии. Я, вероятно, за двадцать пять лет работы над текстами Эко тоже выработала комплекс самоограничений и знаю, какие элементы литературного языка я могу использовать для воссоздания его текстов. Получился „эковский язык”. Сейчас мне уже нетрудно на нем писать, передавая мысли Умберто Эко”.