1 Российские походы в Причерноморье 1788, 1790, 1791, 1807, 1809, 1829 годов.
Суд Париса
Николай Байтов
СУД ПАРИСА
Повесть
Рассказывает Валерий Вениаминович В. Я не знаю, верить ему или не верить. Он странный. Иногда и не поймешь, о чем он говорит: волнуется, начинает глотать слова или бормочет что–то бессвязное, как во сне. А то остановится и молчит несколько минут, глядя испуганно на что–то за спиной, за затылком собеседника, и тому опять приходится думать, что Валерий Вениаминович заснул внезапно с открытыми глазами прямо посреди рассказа. Задашь ему вопрос — он: “А? Что? — Начинает вспоминать: — Я хотел... какое–то слово... вылетело из головы”... — и в результате вдруг вспоминает что–то совершенно другое, о чем вроде бы и не собирался говорить...
Рассказ записан на магнитофон. Я передаю его по возможности плавно, без перескоков, стараясь домыслить, интерполировать связи между фрагментами. В тех случаях, когда это затруднительно, я ставлю в скобках свои собственные пояснения.
— Я не покупал в жизни мебель ни разу. И вообще мало покупал. Еду, одежду, книги — вот и все. И то — одежду редко. Не помню, чтобы я когда–нибудь бывал в мебельном магазине... Нет, не бывал... Та мебель, что у меня дома, вся досталась по наследству. В основном от родителей. И от жены покойной... Не понимаю, зачем люди мебель покупают. Ведь она и так имеется, окружает нас. Если нам кажется, что она устарела, выкидываем ее, — это значит, что она не срослась с нами. Скажем, не составляла часть нашей жизни. То есть, собственно, мы ею не владели по–настоящему. Какой же смысл? — мы и новой точно так же не будем владеть, потому что не получили навыка. А если мы постоянно что–то выбрасываем и заменяем, то, значит, мы не имеем и жилища! Это все равно, что жить в гостинице. Пожил в одной гостинице год, допустим, — переехал в другую. Потом в третью... Вот Набоков под конец жизни жил в гостинице. Наверное, ему как–то нравилось, что все — не свое. И то он прожил, кажется, несколько лет на одном месте. Десяток, что ли, лет... Или больше.