Новый Мир ( № 10 2000)

— Я приехал домой около пяти часов. И Владимир уже ждал меня... Но как он успел? — это непонятно. Он должен был сразу смыться с банкета, а это было неудобно, потому что он был главным действующим лицом, героем дня... Я на банкет не остался, хоть меня упрашивал директор... Витя меня сопровождал и уже не давал никому в обработку... Но домой я поехал один... По–моему, он встретил меня на лестнице, в подъезде, потому что я помню... Или я ошибаюсь?.. Нет, он мог ни о чем не предупреждать. Ведь я сразу начал в обличительном тоне, и это было то, что требовалось: я сам вписался в его сценарий... Видимо, сначала он ничего не говорил, только улыбался, по возможности глупо. А я, чуть его увидел, сразу: “Ну вот! Что вы хотите своим явлением доказать? Что я совершил ошибку, присудив вам...” — “Не горячитесь, Валерий Вениаминович, дорогой! Подумайте–ка спокойно: неужто благодарность — такое уж дурное чувство?” — “Но я думал, что вы лучше тех, а оказывается, разницы нет никакой: они тоже готовы были благодарить”. — “Ну и что? Разве я вам досаждал?” — “Нет”. — “Правильно. Но я не лучше других. Это вы себе вообразили. А на самом деле...” — “Что на самом деле?” — “Просто не было смысла приезжать к вам, потому что вы и так знали...” — “Знал? Что я знал?” — “Ой, ну не надо изображать–то, Валерий Вениаминович! Как будто вам не известен суд Париса! Сколько раз описан! У Лукиана, у кого угодно... Что предложила Венера? Знаете?.. Ну! Так какой смысл мне было это пояснять, навязываться вам, когда тут и так был шухер — я себе представляю!” Я тут совершенно смутился и не знал, как себя вести. С изумлением только осознал, что негодования–то у меня на самом деле и нет против него. Поэтому деланной была моя интонация, когда я вскричал: “Да подите вы прочь! Я совсем не думал об этом, присуждая вам... Наоборот: за безмолвие и бесстрастие я вам присудил!” А в это время мы уже были в квартире. Он заулыбался: “Хорошо, хорошо. Не думайте, что вы ошиблись. Безмолвие было, а бесстрастие есть и теперь. Моя благодарность виртуальна. Вы вольны принять ее или отвергнуть. Но я считал бы себя грубой скотиной, свиньей, если б не предложил ее вам. И я прибегаю единственно к вашему милосердию и пониманию, ибо уверен, что вы не можете осудить подобный порыв. Тем более, что...” — “Что? Что тем более?” — крикнул я в полном ужасе. Он придвинул свое лицо к моему и сощурился: “Вы не заставите меня поверить, Валерий Вениаминович, что вы не знали...” — “Что? Что я не знал??”