Читаем Новый Мир ( № 10 2000) полностью

Монография, дающая представление о сегодняшнем состоянии исторической науки (и отчасти богословия) как итоге исследований текста Нового Завета на протяжении XX века, принадлежит перу одного из самых известных ученых в этой области, историку-богослову и авторитетнейшему знатоку арамейского языка Иоахиму Иеремиасу (1900 — 1979). Та область истории религии и богословия, которой занимался Иеремиас, берет свое начало из так называемой “немецкой либеральной теологии”, первоначальным импульсом которой был поиск доказательств трактовки христианства как религии любви. “Однако научные изыскания, следуя своей внутренней логике, вырвались за рамки породившего и стимулировавшего их мировоззрения, и в конце прошлого — начале нынешнего столетия” эти ученые (Иоханнес Вайс, Альберт Швейцер) доказывали “что исторический Иисус был далек от идеи постепенного этического прогресса (которая нам теперь представляется столь естественной) и ожидал наступления Царства Божьего в результате страшной эсхатологической катастрофы” (из предисловия переводчика). Выводы самого Иеремиаса, проделавшего кропотливейшую работу по анализу языка четырех Евангелий, с выявлением смысловых оттенков в греческом тексте Евангелий и в очевидных для ученого следах стилистики арамейских речений в логиях Нового Завета, а также использовавшего исторический, географический и литературоведческий анализ, вынуждают его скорее подтвердить, чем оспорить выводы своих предшественников об апокалиптическом пафосе христианства. Книга написана для специалистов-богословов и историков, но ясность изложения, красота логики самого анализа способны сделать ее чтение увлекательным и для не слишком подготовленного к подобному чтению читателя.

В. В. Ильин.Не пряча глаз. Александр Твардовский. Литературное окружение. Творческие связи. Смоленск, Смоленское областное книжное издательство “СМЯДЫНЬ”, 2000, 400 cтр., 1000 экз.

В монографии доктора филологических наук из Смоленска В. В. Ильина основное внимание уделяется предвоенному периоду творчества поэта и литературным связям его со смоленскими писателями. Бегло очерчены деятельность Твардовского-редактора и новомирское литературное окружение Твардовского.

Константин Леонтьев.Поздняя осень России. Составитель Д. Володихин. М., “Аграф”, 2000, 336 стр., 2000 экз.

Историософский трактат “Византизм и славянство” (1875) и ряд других работ русского мыслителя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Салюки
Салюки

Я не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь. Вопрос этот для меня мучителен. Никогда не сумею на него ответить, но постоянно ищу ответ. Возможно, то и другое одинаково реально, просто кто-то живет внутри чужих навязанных сюжетов, а кто-то выдумывает свои собственные. Повести "Салюки" и "Теория вероятности" написаны по материалам уголовных дел. Имена персонажей изменены. Их поступки реальны. Их чувства, переживания, подробности личной жизни я, конечно, придумала. Документально-приключенческая повесть "Точка невозврата" представляет собой путевые заметки. Когда я писала трилогию "Источник счастья", мне пришлось погрузиться в таинственный мир исторических фальсификаций. Попытка отличить мифы от реальности обернулась фантастическим путешествием во времени. Все приведенные в ней документы подлинные. Тут я ничего не придумала. Я просто изменила угол зрения на общеизвестные события и факты. В сборник также вошли рассказы, эссе и стихи разных лет. Все они обо мне, о моей жизни. Впрочем, за достоверность не ручаюсь, поскольку не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь.

Полина Дашкова

Современная русская и зарубежная проза