Читаем Новый Мир ( № 10 2000) полностью

Яростная статья против Солженицына и Распутина (за то, что один посмел вручить другому премию).Краснуюсвирепость Бушина подкорректировал рассудительный Владимир Бондаренко в тут же напечатанной статье “Прыжок с корабля современности”, среди прочего он утешает Валентина Распутина такими словами: “Не истает русская льдина (образ из речи Распутина при получении премии. —А. В.) хотя бы потому, что впереди нас ждет не гнилая оттепель, а русский мороз”.

Дмитрий Быков.Степка Король. — “Огонек”, 2000, № 22, июнь. Электронная версия:http://www.ropnet.ru/ogonyok

Стивен Кинг считает себя учеником Драйзера. Дмитрий Быков считает Кинга едва ли не крупнейшим прозаиком современной Америки. “Но пойди что-нибудь докажи яйцеголовому болвану, который искренне верит, что настоящая литература — это неудобочитаемый Томас Пинчон, невыносимый Джон Барт или скуловоротный Умберто Эко! Кинг для такой публики — слишком простой (хотя совсем не простой), слишком ясный (хотя довольно темный), а главное — слишком живой (хотя лидирующий по количеству трупов). И здоровый, оптимистический культ нормы, которым проникнуты его книги, для снобов, ценящих только патологию, страшен, как ладан для черта”.

Владимир Варава.Рынок в России: спасение или гибель? — “Подъем”, Воронеж, 2000, № 7.

О том, что предпринимательство без соборности (рынок) так же противно русской натуре, как и коллективизм без предпринимательства (коммунизм).

Алексей Варламов.Партизан Марыч и Великая степь. Паломники. Рассказы. — “Подъем”, Воронеж, 2000, № 7.

Первый рассказ был напечатан в “Независимой газете” (1995, № 145, 21 декабря). См. в настоящем номере “Нового мира” роман А. Варламова “Купавна”.

Алексей Вдовин.

К портрету слепого библиотекаря. — “Урал”, Екатеринбург, 2000, № 5. Электронная версия:http://www.art.uralinfo.ru/literat/uralилиhttp://magazines.russ.ru/ural/

Умберто Эко и Борхес.

Игорь Виноградов.

Литература не должна быть ликбезом. Беседовал Владимир Сотников. — “Книжное обозрение”, 2000, № 25, 19 июня.

“Круг читателей Пелевина — это те, кого называют обычно младшими научными сотрудниками, та техническая, главным образом, публика, которую Солженицын более строго именовал образованщиной”, — считает главный редактор “Континента” Игорь Виноградов.

И. Винокурова.Последние футуристы: “небывалисты” и их лидер Николай Глазков. — “Вопросы литературы”, 2000, № 3, май — июнь. Электронная версия:http://magazines.russ.ru/voplit/

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Салюки
Салюки

Я не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь. Вопрос этот для меня мучителен. Никогда не сумею на него ответить, но постоянно ищу ответ. Возможно, то и другое одинаково реально, просто кто-то живет внутри чужих навязанных сюжетов, а кто-то выдумывает свои собственные. Повести "Салюки" и "Теория вероятности" написаны по материалам уголовных дел. Имена персонажей изменены. Их поступки реальны. Их чувства, переживания, подробности личной жизни я, конечно, придумала. Документально-приключенческая повесть "Точка невозврата" представляет собой путевые заметки. Когда я писала трилогию "Источник счастья", мне пришлось погрузиться в таинственный мир исторических фальсификаций. Попытка отличить мифы от реальности обернулась фантастическим путешествием во времени. Все приведенные в ней документы подлинные. Тут я ничего не придумала. Я просто изменила угол зрения на общеизвестные события и факты. В сборник также вошли рассказы, эссе и стихи разных лет. Все они обо мне, о моей жизни. Впрочем, за достоверность не ручаюсь, поскольку не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь.

Полина Дашкова

Современная русская и зарубежная проза