Читаем Новый Мир ( № 10 2000) полностью

Иную точку зрения на расстрел генерала Павлова можно найти в романе Александра Ржешевского “Тайна расстрелянного генерала” (“Москва”, 2000, № 5, 6).

См. также статью историка В. Попова “1941: тайна поражения” (“Новый мир”, 1998, № 8).

Юрий Глазов.Два телефонных разговора с Андреем Дмитриевичем Сахаровым. Публикация Марины Глазовой (Канада). — “Русская мысль”, Париж, 2000, № 4319, 25 — 31 мая. Электронная версия:http://www.rusmysl.ru

Расшифровка магнитофонной записи телефонных разговоров Ю. Я. Глазова с академиком Сахаровым (Бостон — Москва, 30 января 1974 года). Юрий Яковлевич Глазов (ум. в 1998), лингвист, литературовед, публицист, участник правозащитного движения, эмигрировал из СССР в апреле 1972 года. (См. его воспоминания “Адаптация” — “Новый мир”, 1998, № 3). Вот фрагмент разговора:

Ю.Г.В последнее время... в „Нью-Йорк таймс” была напечатана три дня назад статья Юрия Бондарева против Солженицына. Вы не знаете об этом?

А. С.

Против?!

Ю. Г.Бондарева. Против Солженицына, понимаете? Это такая уже новая... Я считаю (как я понимаю), что советское правительство сейчас сменило тактику.

А. С.А кто такой Юрий Бондарев?

Ю. Г.Бондарев — автор „Тишины”.

А. С.А-а... Да-да, понял.

Ю. Г.

Они перепечатали, это специально шло через „Новости” и было на очень важной странице в „Нью-Йорк таймс”. Понимаете? Поэтому создается впечатление, что они берут там только одну сторону, а именно — поддержку якобы Солженицыным Власова. Вот.

А. С.В книге совсем другое.

Ю. Г.Ну да! В этом-то все и дело!

А. С.Но читали ли они там, что Солженицын говорил? Что власовцы освободили Прагу? Бондарев об этом пишет?

Ю. Г.Нет. Он об этом не пишет. Он пишет, что Солженицын... Конечно, это все абсолютное вранье, понимаете?

А. С.

Надо читать книгу. Там совсем другой тон!

Ю. Г.Андрей Дмитриевич, в этом все и заключается, что Юрий Бондарев, на мой взгляд, был одним из приличных писателей.

А. С.Да.

Ю. Г.Он антисталинист. Его работа „Тишина”, его книга, более или менее известна.

А .С.Да-да, я знаю.

Ю. Г.

И вот теперь — понимаете? — они используют людей, которые, так сказать, имеют приличное лицо, да?

А. С.Да...”

Юрий Гладильщиков.Одиночное плавание. — “Итоги”, 2000, № 23, июнь.

Балабановский “Брат-2” как первое в новой России проявление снобизма по отношению к Штатам (почти как стихи Маяковского).

Даниил Гранин.Вечера с Петром Великим. Сообщения и свидетельства господина М. — “Дружба народов”, 2000, № 5, 6, 7. Электронная версия:http://magazines.russ.ru/druzhba/

Царь-инженер, царь-естествоиспытатель.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Салюки
Салюки

Я не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь. Вопрос этот для меня мучителен. Никогда не сумею на него ответить, но постоянно ищу ответ. Возможно, то и другое одинаково реально, просто кто-то живет внутри чужих навязанных сюжетов, а кто-то выдумывает свои собственные. Повести "Салюки" и "Теория вероятности" написаны по материалам уголовных дел. Имена персонажей изменены. Их поступки реальны. Их чувства, переживания, подробности личной жизни я, конечно, придумала. Документально-приключенческая повесть "Точка невозврата" представляет собой путевые заметки. Когда я писала трилогию "Источник счастья", мне пришлось погрузиться в таинственный мир исторических фальсификаций. Попытка отличить мифы от реальности обернулась фантастическим путешествием во времени. Все приведенные в ней документы подлинные. Тут я ничего не придумала. Я просто изменила угол зрения на общеизвестные события и факты. В сборник также вошли рассказы, эссе и стихи разных лет. Все они обо мне, о моей жизни. Впрочем, за достоверность не ручаюсь, поскольку не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь.

Полина Дашкова

Современная русская и зарубежная проза