Оттого и играет так вольно Самуил Лурье со словом чужим, что твердо уверен в своем. Авторская, блистательная, прямая, собственная, себе довлеющая русская речь и есть его главный герой. В ней же и вся насущная мораль: „Если бы население России в своем большинстве научилось использовать русский язык как орудие мышления — жить здесь было бы не так страшно и не так странно”. Ирония в том, что странные ситуации — любимые ситуации автора, собирающего с миру по страничке для необитаемого острова”.
Вслед за Арьевым публикуются и три сочинения
Самуила Лурье,объединенные заголовком “Поступки, побуждения, слова” и подзаголовкомРецензию
Елены Невзглядовойна книгу С. Лурье “Успехи ясновидения” читайте в настоящем номере “Нового мира”.А. С. Ахиезер, А. П. Давыдов, М. А. Шуровский, И. Г. Яковенко, Е. Н. Яркова.
Большевизм — социокультурный феномен. (Опыт исследования. 2). — “Вопросы философии”, 2002, № 5.“Изучение большевизма не может не породить как нравственного негодования, так и недоумения. Для этого достаточно обнаружения сегодня могил безымянных людей, погибших от государственного террора по обвинениям, которые подчас они не могли даже понять. Это, однако, не отменяет необходимости понять историю большевизма, прежде всего через критику того мышления, которое составляло необходимый элемент его абсурдного мира. Нравственное негодование — один из движущих стимулов исследования. Однако оно не может быть беспристрастным судьей”.
Дмитрий Бак.
Революция в одной отдельно взятой поэзии, или Бесплотность ожиданий. — “Арион”, 2002, № 2