Новый Мир ( № 10 2002)

Эфир как будто взбесился. Вызванный из дали частой дрожью ключа под пальцами Кнебеля, буквально слившегося со своей радиостанцией (таким его изобразил художник Ф. Решетников), и других радистов, сотканный из прозрачных ледяных игл, торосов, несяков и прочего материала, на горизонте Летучим Голландцем раскинулся призрачный Кремль со своими теремами-палатами, часовнями-аппаратными, и глубоко в небе просияли рубиновые звезды. Освещенный полярным сиянием, он возник словно предсказанная когда-то Николаем Шиллингом земля в районе Шпицбергена, чтобы вместо поврежденного льдами “Красина” провести по “чистой воде” в историю, распаханную под пар съездом победителей, самую красивую советскую легенду.

Весь мир как завороженный прислушивается к морзянке, проходящей по двум воздушным мостам. “Вон с ключа!” — пищит команда в наушниках радиолюбителей, эфирных болтунов из Квебека, Сан-Франциско, Мельбурна, Стокгольма, Токио. Мир поражен мощью спасательного предприятия, на которое, кажется, направлены все силы шестой части земли, — как две огромные льдины, плывут навстречу друг другу Кремль и льдина Шмидта, и расстояние между ними неуклонно сокращается.

Наконец в дело вступают летчики, прокладывающие курс по рубиновым звездам к “аэродромам” на льдине Шмидта. Ляпидевский начинает эвакуировать челюскинцев. Из центральных районов страны прилетают Каманин, Молоков, преодолев Анадырский хребет, на аэродром Северного приземляется Водопьянов, а на аэродром Ванкарем “шаврушка” Бабушкина, заштопанная на льдине. Через Берлин, Лондон, Нью-Йорк и Канаду, совершив почти кругосветное путешествие, спешат Ушаков, Леваневский и Слепнев. Крылья самолетов обледенели, машины теряют скорость, вентиляционные люки затянул лед, мотор дает перебои, но Леваневский сажает самолет на фюзеляж на прибрежный лед в пятидесяти километрах от Ванкарема. В это время эвакуация челюскинцев идет полным ходом. Шмидта вывозят в Аляску. Он проходит лечение в госпитале Сан-Франциско, после чего, как победитель, вместе с Ушаковым путешествует по американской земле, восторженно встречаемый повсюду — в Белом доме его принимает Рузвельт.