Новый Мир ( № 10 2004)

В советской России не обошлось и без специфических помех чтению этих статей. Оплошно изданные, они не были и изъяты: история книг и статей Шпенглера в СССР иллюстрирует многочисленные тонкие приемы изъятия литературы из сферы читательского интереса. Издания мыслителя в 20-е годы напоминают нам о небезосновательности известного тезиса насчет невиданной “свободе печати” в ленинской Совдепии. Уверенные в скорой мировой революции, большевики больше всего опасались влияния и идей “попутчиков”, бывших соратников-конкурентов. Реакционеров же и мракобесов не боялись порой издавать: вот до чего, дескать, дописалась под конец мировая буржуазия! Благо образованных марксистов, с ухмылкой обыгрывающих в предисловиях и комментариях тезис о деградации и гниении, тогда еще хватало. В итоге население могло до времени наслаждаться книгами о революции Деникина и Шульгина — но никак не Максима Горького, а Шпенглер был несравнимо доступнее Плеханова.

Да кое-чему можно ведь было поучиться и у реакционеров. “При чтении Шпенглера, несмотря на очень частое противоречие ему, мы сумеем все-таки очень и очень многое взять и получить от него. Важна ведь большею частью не истина, а ценно стремление к ней… Подводя общие итоги своей морфологии мировой истории, Шпенглер приходит к выводу, что мы переживаем момент апогея нашей цивилизации, которая к концу века, изжив себя, уступит место новой, имеющей надвинуться с Востока культуре. С Востока свет! Это звучит не страхом смерти, а призывом к новой жизни…” (Так сказано в предисловии к брошюре “Деньги и машина” — переводу заключительной главы второго тома “Заката Европы”. Сам том увидел свет в России лишь в 1998 году.) Итак, Шпенглер — провозвестник и глашатай восточно-мессианского коммунизма… За руку поймать трудно,

почтиэто Шпенглер ведь действительно писал; разве что напомнить, насколько (по слову Шпенглера, сказанному в статье “Прусская идея и социализм”) “незначителен большевизм — эта кровавая карикатура на западные проблемы, когда-то возникшие из западной религиозности”. А что писал он и о будущей “России Достоевского”, так это слегка про другое…