Новый Мир ( № 10 2013)

Изъединов когда-то работал в Академии и в издательстве иностранной литературы, застал корифеев востоковедения — Лихоманова, Андрусенко, Снитковера, Полетыкина. У них он учился, выслушивал их ценные откровения и вздорные замечания, бывал у них дома и похоронил их всех. Сам Изъединов писал монографии и набивался в соавторы при любом удобном случае. Издал оказавшееся ненужным пособие по техническому переводу и учебник по военному переводу, еще более бесполезный, потому что люди сейчас не хотят воевать, они хотят обед из супа минестроне и мидий по акции. В поисках своей ниши он взялся составлять разговорники. Этот низкий жанр пришелся ему по душе, и он нежно и неловко привязался к нему, как пьяница к детям сожительницы. Наконец, он преподавал.

Преподавать Изъединов не любил. Ставить студентам низкие оценки ему было неловко, а отличных они, по его мнению, заслуживали крайне редко. Кроме того, он очень плохо запоминал студентов в лицо, и это бывало на руку тем, кто прогуливал его пару, но приходил на следующие и попадался ему на глаза. Изъединова не оставляла мысль о том, что он не умеет объяснить материала и что у коллег это получается лучше.

У них это вправду получалось лучше. Загоровский, пожилой мужчина флегматичного склада, пускал все на самотек. Его либерализм, на самом деле бывший следствием глубокого безразличия к действительности, неизвестно почему легко настраивал молодежь на нужный лад и освобождал ее ум, но не расхолаживал его. Загоровский был редчайшим специалистом по историческому языкознанию. Ему было извинительно забыть какое-нибудь современное слово или раз в месяц-другой проспать пару. Студенты одной из групп разбирали чрезвычайно трудный и изобилующий подробностями текст о мире животных именно с ним и поэтому прозвали его Кальмаром. Прозвище ему подходило. Он говорил тихим, несколько носовым голосом и носил густые седые усы, обращавшие на себя такое внимание, как будто они были важным органом осязания или зрения. Жену его звали Кармен, Кармен Загоровская.