Новый Мир ( № 11 2000)

— О да!

Прошли еще милю.

— Ну все — это уже издевательство! — Кир говорит.

Уже до издевательства я дошел!.. Но должен же быть где–то Джорджтаун? Что же такое? Гляжу на них — высокую веру проповедуют, а сами даже в близкий Джорджтаун не верят!!

— Уже близко! — бодро говорю.

Качнулись вперед, переставляли ноги… И вдруг — повеяло!

За поворотом — речка. Мост через нее. Игрушечные сказочные домики, залепленные цветами… Пруды… Прохлада!

Я помню, как однажды, малышом,

Я лез в заросший пруд за камышом.

Тяжелый жук толчками пробегал

И лапками поверхность прогибал.

Я жил на берегу, я спал в копне.

Рождалось что–то новое во мне.

Как просто показать свои труды.

Как трудно показать свои пруды.

Я узнаю тебя издалека:

По кашлю, по шуршанию подошв.

И это началось не с пустяка:

Наверно, был твой пруд на мой похож!

Был вечер. Мы не встретились пока.

Стояла ты. Смотрела на жука.

Тяжелый жук толчками пробегал

И лапками поверхность прогибал. Заседание вяло шло — старушки что–то вяло бормотали, потом главный проповедник этой Церкви, кореец Е, по–корейски на всех кричал — но переводчики не успевали, слабо знали корейский… Осталась тишина.

И тут на трибуне, как чертик из табакерки, МБЧ появился — крохотная, яростно налитая, как клюквинка, головка. Но голос мощный, все заполняющий:

— Россия гибнет! Коммунисты оставили после себя пустыню! Идеалов нет! Наша церковь скомпрометирована! В России — духовный сифилис! Бог может к нам прийти только с Запада!

— На большую деньгу, видать, нацелился! — шепнул мне Жоз.

МБЧ сбежал с трибуны под бурные овации! Для этого, видимо, и вызывали нас?

И вдруг я оказался на трибуне. Что вынесло меня? Никогда бы такого о себе не подумал! Президиум недоуменно переглядывался: не предусмотрено было!

— Мой уважаемый друг и любимый соотечественник, — (поклон в сторону МБЧ), — на мой взгляд, крупно ошибается!

Дождался, пока на все языки перевели, включая корейский.

Кореец недоуменно вытаращил свои узкие глаза.

— У нас никогда не было — и нет — ни духовного вакуума, ни духовного сифилиса!

— У вас была коммунистическая идеология! — выкрик почти без акцента.

— Не было у нас коммунистической идеологии!

Слегка отстающий, как эхо, перевод… недоуменный ропот зала.

— И не надо нам заполнять вакуум — у нас его нет! Мы отлично живем, лучше вас!

Тишина… И вдруг как чертик из табакерки, но на этот раз уже в зале, МБЧ вскочил, бешено зааплодировал. Подхватили!

Все по бокам меня хлопали, пока я шел к своему месту. МБЧ впился поцелуем:

— Ты молоток! Правильно им врезал! Я сам так думаю! Со мной будешь работать!