Новый Мир ( № 11 2009)

и я удивлялся: что все это значит? Как я мог подумать, что схожу по ней с ума? Я видел перед собой самую обычную девушку с обычной шеей и обычными запястьями.

И я понял: мы гораздо больше любим людей в своих фантазиях, чем людей реальных. Когда два человека редко видятся, раз в две-три недели: немолодые любовники или парочки, чьи родители против их встреч,— они начинают придумывать себе, какой из себя тот другой человек, и придумывают все больше и больше, приписывая ему фразы или поступки, которые тот в реальной жизни никогда бы не сказал и не сделал, и когда в определенной ситуации он действительно этого не делает или не говорит— это разочаровывает, и иногда очень сильно. Конечно, такой ситуации может и не возникнуть, и вы все еще будете приписывать другому человеку фразы и поступки, которые он никогда не совершал и не совершит. В конце концов все закончится тем, что вы придумаете его себе. Будете думать, что он не сказал того-то и не сделал того-то только потому, что у него не было возможности. Да, ага. Вы ведь так редко видитесь, и этой возможности просто некогда было наступить, ведь так? А если бы она все-таки наступила — все было бы так, как вы думаете? Вряд ли.

Да… и вот еще что. Возможность есть всегда. Возможности не зависят от времени суток и от погоды. Возможности существуют сами по себе и только дожидаются, когда ими воспользуются. Если, конечно, захотят.

То есть я всего лишь хочу сказать: вот чего стоят все эти разговоры о любви: люди всего лишь выдумывают ее себе. Очень немногие способны любить реальность, а те, кто способен, — люди, начисто лишенные воображения.

Все это я говорю лишь для того, чтобы ответить на один простой вопрос, от ответа на который ничего не изменится, но который я все-таки хотел бы знать: люблю ли я свою мать? Не ту, которая меня нашла, а ту, которая потеряла. Ладно, не буду врать: не потеряла — бросила. Могу ли я любить эту женщину? Я помню только голубые глаза и длинные светлые волосы — больше ничего. Я не помню ее голоса, ее походки, ее запаха — но знаю, каким он был, я сам придумал его себе, сотни раз прокручивая в голове ее образ, который часто менялся, пока не стал совершенным. Вот почему мне никогда не хотелось говорить, что моя мать бросила меня,