Новый Мир ( № 12 2007)

Я люблю не природу как таковую — а ландшафты. Человеку, который объявляет о своей влюбленности во все живое, неплохо показать, как на полотне проселочной дороги какая-нибудь пятисантиметровая многоножка убивает дождевого червя. Я однажды наблюдал это минуты три и понял про жизнь больше, чем за все предыдущие годы. Что, конечно, завораживает в живом (а порой и в неживом — вот есть у меня альбом с работами лучших мировых мастеров, фотографирующих минералы) — это его устроенность, невыразимая сложность жизни и заполнение ею всех уровней. Гигантская тень Творца за всем этим встает. Как сказала однажды И. Б. Роднянская, если для Флоренского доказательством бытия Бога являлась рублевская “Троица”, то для нее — существование жирафа1. Мне, впрочем, всегда казалось, что подобная внешняя красота несколько даже избыточна. Потому что в жизни красива прежде всего самая ее усложненность и функциональность. И этой красоты не отменяет никакое внешнее безобразие. Когда я впервые увидел вскрытую брюшную полость человека, меня совершенно поразило, как там все здорово устроено, уложено. А “мелкие структуры” строения комара, открывшиеся на фотографии с электронного микроскопа, — впечатление, оставшееся навсегда. Кстати, нервный узел комара, отвечающий за его реакции, составляет вполне счетное число клеток. Каким образом они способны обеспечивать достаточно сложное поведение — никому пока не ведомо. Американцы серьезно изучали этот вопрос, стремясь получить знания, которые можно будет применить в создании боевых машин.