Среди прочего: “Мы можем встретить гомосексуального героя на самых разных литературных „этажах”. Раньше это было достоянием поисковой словесности „для своих”, авангардной прозы, непопулярной по определению. Сегодня это вполне может попасть и в популярную литературу, причем отнюдь не с негативной оценкой и не в страдательной функции. Культура — это вообще область постоянных перемен, замен и подмен. Женское сейчас становится чрезвычайно важным. Процесс распада и неопределенности в российском обществе дошел до самого дна, до первичных определений: „кто ты” — мужчина или женщина. С другой стороны, культура становится более развлекательной, более визуально ориентированной, ориентированной на моду, а это опять-таки образ женского, а не мужского. С третьей стороны, при всем том, что общество остается агрессивным и тупым, толерантность начинает в него проникать. Эта терпимость, мягкость, неагрессивность в традиционалистской культуре связана опять-таки с женским обликом. Мне кажется, это не столько симптом реального перехода из мужского самоопределения в женское, сколько сдвиг семантических границ допустимого — в сторону того, что более визуально, толерантно, экспрессивно, переживательно. Эта область „недоопределенной сексуальности” стала более привлекательна, более художественно выразительна”.
Сергей Есин.
Выбранные места из дневников 2005 года. — “Наш современник”, 2007, № 7Александр Зиновьев: блиц-опрос к 85-летию.
Опросил Алексей Нилогов. — “АПН”, 2007, 29 сентябряВопрос: