Новый Мир ( № 12 2009)

Профессор тем временем тоже приступил к трапезе: встряхнув, расправил на коленях хрустящую салфетку, разложил столовые приборы на равном удалении от тарелки, крутанул кофейную чашку, любовно звякнул ложечкой, блеснул солонкой и веско ввинтил ее в скатерть, а перечницей подпер непослушные страницы книги. Отыграв увертюру, он замер перед невидимым оркестром; по его лицу блуждали белые блики, словно он держал солнце за щеками. В тот самый момент, когда профессор, изящно взмахнув вилкой и ножом, устремил их вниз, на лунную поверхность омлета, готовый переплавить в музыку микрокосм еды, высокая безумная волна ударилась о парапет, перескочила через него и окатила столик, профессора, микрокосм шипящей белой пеной. Подскочила официантка, но профессор, удивленно хлюпая мокрыми ботинками, от помощи отказался.

Инспектор выждал пару минут и, когда Прут как ни в чем не бывало принялся за еду, подошел к его столику; вежливо прокашлявшись, с вкрадчивым скрежетом потащил на себя мокрый стул.

— Не возражаете?

— Прошу вас, — не поднимая глаз, сказал профессор и мягким байковым движением перевернул страницу.

Слепая вилка ткнулась в солонку, стакан Инспектора, вафельный узор бумажной салфетки и победно подняла принесенный ветром чужой счет. Инспектор вздохнул: слепой мышонок — спрашивать его о трупе?

— Профессор, мне очень неловко отрывать вас от чтения…

— Платон, — сказал профессор.

— Что, простите?

— Это Платон, диалоги.

— Профессор, я должен задать вам несколько вопросов. Обычные формальности, но без них не обойтись. Профессор?

Прут поднял на Инспектора туманный, рассеянно-серый взгляд.

— Произошло убийство, — атаковал Инспектор.

— Да-да, что-то припоминаю, — протянул Прут и снова уткнулся в книгу.

— Профессор, мне нужно все ваше внимание. Сосредоточьтесь, пожалуйста, это очень важно.

— Да-да. Я весь внимание, — не отрываясь от чтения, заверил тот.

Инспектор вздохнул, взял книгу за корешок и аккуратно ее захлопнул. Профессор, возмущенный, но заинтригованный, неохотно снял очки и потер переносицу. Глаза его потемнели, и на Инспектора уставился камышовый, безыскусный, невиннейший взгляд.

— Еще раз, профессор: произошло убийство, — с деликатным нажимом начал Инспектор.

— Да?

— В связи с этим я должен просить вас подробно описать все, что происходило первого утром, с семи до восьми тридцати.

— Первого? — Вид у профессора был озадаченный. — Это довольно сложный вопрос…

— И все же… Постарайтесь вспомнить…