Новый Мир ( № 2 2013)

Дошло, наконец, до того, что один генерал-губернатор ходатайствовал  о закрытии приготовительных при гимназиях классов как очагов нигилизма и социализма. „Приготовительные-де классы открывают низшим, бедным слоям доступ в гимназии и прогимназии, из этого-то материала образуются (якобы) нигилисты и социалисты”»

[6].

Иными словами, латынь и греческий оказались на одном полюсе — консервативно-охранительном, естественные науки — на другом, «классики» и естественники («реалисты») оказались в этой системе противопоставлены. Естественники ассоциировались с нигилизмом и социализмом, тогда как «классики» в самом деле «держали в своих руках» гимназии. В этом смысле характерна история о разгоне второй московской гимназии:

«…настало тяжелое время для гимназий и вообще в истории нашего просвещения, тяжелое для всех — и для учеников, и для их родителей, и для учителей и начальства. <…> Устройство гимназий было таково, что оно само, поддерживая внешним образом классиков, внутренним образом подрывало это значение. Пришлось прибегать к грозным мерам для поддержания классицизма. Начались разгромы гимназий одной за другой. В начале введения классицизма во второй московской гимназии <…> случился первый разгром. Инспектор и некоторые преподаватели этой гимназии, недовольные не совсем благовидным образом действий одного из преподавателей, решили отстраняться от него и не подавали ему руки. Но этот преподаватель был классик, переводчик греческой грамматики Курциуса, знакомый Каткову и Леонтьеву. И вот, по требованию последних, решено разгромить гимназию, тем более что директором в ней был естествовед. <…> И вот инспектор гимназии вовсе удален от службы, преподаватели, не поладившие с классиком, перемещены; директор сам вышел»[7]

.