Новый Мир ( № 2 2013)

[8]См.: «Об изменениях и дополнениях в уставе гимназий и прогимназий 19-го ноября  1864 года». — Сборник постановлений по Министерству народного просвещения.  Т. V. СПб., 1877, стр. 270.

[9] Неслучайно В. В. Розанов в педагогическом трактате «Сумерки просвещения» (1893), говоря об образовании реальном и формальном (классическом), считает своим долгом отдельно заступиться за греческий. У него есть пассаж о «формальных», «бесполезных» предметах, первый из которых греческий. Латынь и математику он полагает предметами «методическими», в них прозрачна внутренняя логика, тогда как «греческий язык не имеет формально-образующего значения», его значение «историко-культурное» (Розанов В. В. Сумерки просвещения. М., 1990, стр. 240 — 241).

[10]

Чехов А. П. Указ. соч., т. 8, стр. 331.

[11]Катков М. Н. Возобновившаяся агитация против учебной реформы. — «Московские ведомости», 1880, 6 февраля.

[12]«Голос», СПб., 1867, 28 февраля.

[13]

Дондуков-Корсаков А. М. Заметки по Харьковскому генерал-губернаторству. — ГАРФ, ф. 569, оп. 1, д. 50, л. 10 об.; Васильев И. — Лорис-Меликову М. Т. 16 марта 1880. — РГИА, ф. 1282, оп. 1, д. 643, л. 361 об. — 362. Цит. по: Сафро- нова Ю. А. Нигилист — преступник — недоучка: образы террориста и их восприятие русским обществом 1879 — 1881 гг. — «Вестник Пермского университета». История. Вып. 2(14), 2010, стр. 37.

[14]Богданович А. В. Три последних самодержца. М., 1990, стр. 52.

[15]Яблоновский А. А. Очерки и рассказы. Харьков, 1902, стр. 231 — 232, 233.

[16]Гарин-Михайловский Н. Г. Детство Темы. Гимназисты. М., 1950, стр. 79.

[17]Там же, стр. 90.

[18]«Журнал учеников пензенской 2-й гимназии», 1906, № 1-2, стр. 20.

[19]Здесь уместно вспомнить слова И. Е. Репина, с которых начинается его короткий рассказ о встречах с Чеховым: «Положительный, трезвый, здоровый, он мне напоминал тургеневского Базарова». («А. П. Чехов в воспоминаниях современников». М., 1986, стр. 84).

«Девочки должны быть щасливы»

Екатерина Завершнева. Высотка. Роман. М., «Время», 2012, 640 стр. («Самое время!»)

 

Любой миф, закрепившийся в литературе, рано или поздно обречен на деса-крализацию и деконструкцию; вопрос в том, что происходит с этим мифом после: насколько связывает миф культурную память, могут ли соответствующие ему тематические области быть затронуты без примата десакрализации, возможно ли обращаться к ним с как бы «незамутненным» взглядом? Ответом на эти вопросы может отчасти служить роман Екатерина Завершневой «Высотка».