Новый Мир ( № 2 2013)

«Времена года» привезла мне из Берлина переводчица Марина Науйокс. Переводит немецких поэтов ХХ века. Подборки в «Иностранной литературе». Саша Лайко попросил передать экземпляры в дар Историчке и Тургеневке. В Историчке вышла сотрудница. Марина вручила подарок, рассказала о книжке, об авторах. Сотрудница сказала: знаете, в шестидесятом году в зале у входа стоял большой круглый стол, на деревянном диване сидела шестилетняя девочка, рисовала цветными карандашами, эта девочка была я, может, авторы помнят? Оставить дома не на кого, брат, студент-археолог, занимался в читальне и, должно быть, участвовал в описанных в книге курилочных прениях.

Имена на обложке: авторы стихов, но во внешней, задающей контекст, книге есть и другие авторы. Все процитированные раньше фрагменты — из открывающего книгу предварения «Стихи мои и моих приятелей», Толя Юнисов, одноклассник Сени и Саши. Кто таков Юнисов? Понятно, что из компании, из узкого круга, кое-что из биографии, стихи, но что-то я никакого Юнисова не припомню, и упоминаний не было, пишет мало того что уверенной рукой, — с изысканностью и свободой. Между тем как автор вовсе неизвестен. Написал еще один текст (всего-то) про Мишу Роговского — в «Иерусалимском журнале». Ну не бывает таких авторов. Все-таки псевдоним, должно быть. Кажется, даже знаю кто. Многие ли назовут Париж омерзительным? Только одного и знаю — как раз из компании. И само словечко «омерзительный», произносимое обыкновенно с большим чувством, — в мой тезаурус тоже залетело.

Обитатели юнисовских мемуаров: Володя Клячко, прославившийся позже как Владимир Леви, Вася Ситников, Генрих Сапгир, Игорь Холин, Стас Красовицкий, Леня Чертков, Андрей Сергеев, Мелик Агурский, Юра Карабчиевский... Мелик и Юра тоже в книге представлены — не только как персонажи, но и как авторы: Юра — сентиментальной пародией, герои которой Сеня и Саша, Мелик — рассказом (кто знает его как прозаика?), написан примерно в то время, о котором говорится и в книге. Цикл рассказов Мелика, где и входящая в книжку «Духопись», лучший из них, если кому интересно, опубликован в «Иерусалимском журнале»

[20]

.

Я говорю «Саша», «Сеня», «Вася»... — не проявление ретроспективного амикошонства, с некоторыми меня связывает дружба, с другими едва знаком, иных совсем не знал, но мне хотелось бы сохранить здесь дух компании, на обложке да, Александр, Семен, Михаил, в самой книге официальные имена звучали бы холодно и странно, вот и мне хотелось бы передать атмосферу книги — взглянуть не совне, а изнутри.