Читаем Новый Мир ( № 5 2008) полностью

узнать — ни правду о той дороге,

ни честно умер ли в Таганроге

малорешительный государь,

вдруг простудясь под Бахчисараем.

В свалявшихся колтунах дружок

приветствует, пробегая, лаем

физалиса огоньки...

             И, тая,

уже попробовал лечь снежок.

23.IX.2007.

 

Зимняя сказка

Чтобы мне вдаваться в работу, не покидая жизни — нужно, чтобы у меня были некоторые совершенно необходимые вещи, как то шуба, белье, часы и проч.

Григорьев — Погодину (1855 г.).

Снега досыта насыпaлось

за день, — ближе к его концу

ты под соснами пробиралась

без тропы к моему крыльцу.

Начинала тонуть лампада,

освещающая вертеп.

Лихорадочно от распада

мы искали последних скреп.

...Приблизительно где-то рядом

с 96-м зима

лютовала и, каждый атом

обрабатывая сама,

словно жемчугом из пенальца,

любовалась им заодно.

Флорой века неандертальцев

зарастало всю ночь окно.

Аж поскрипывать стали створы

непротопленного жилья.

Как же мыслить, писать обзоры

тут без шубы и без белья?

Вещий шум в черепной коробке.

И нарезан для новых треб

припорошенный возле стопки

кристаллической солью хлеб.

Но теплом согревало резче

наши явочные пиры

из глубин раскалённых трещин —

под Россией — земной коры.

 

Воспоминание о Вермонте

Отрешусь и слышу:

листья, осыпаясь, шуршат о крышу,

вижу в сером своём окне

разнонаправленный их полёт, зане

потоки воздуха не пускают лететь отвесно.

Всё окрест становится бестелесно.

В Штатах с их наивным прозелитизмом

уступает нашей своим лиризмом

осень — правда держит на ветках крону

дольше, но и грубей по тону.

Там не те оттенки, не то движенье,

не настолько жертвенно пораженье.

...Скоро четверть века, как я в Вермонте

гостевал, как кенарь на русском фронте.

И бродил в туманце по мёрзлым тропам,

а с борозд вороны срывались скопом.

Возле дома, глядя на лес окрестный,

золотистый, но и немного пресный,

на него мне сетовал тот, чьё слово —

колос, а у других — полова.

 

На возврате дыхания

1

Серый после потопа до горизонта штиль,

словно со дна раскопа скифских времён утиль,

видит не харизматик, ставленник куркулей,

а на скамье астматик, мученик тополей,

чья долгота дыханья связана с широтой

целого мирозданья цепью и впрямь одной.

Что ты такой расслабленный, а потому смешной,

старый поэт с разграбленной жизненною мошной?

Видишь, как всё сбывается, что обещал собес:

дышишь — и в путь снимаются

парусники небес.

2

Непогодь наступает — и за окном в тиши

ветер перебирает листья, что клавиши...

Астры, перестоявшие в вонькой уже воде.

Сны мои, явью ставшие, только не знаю где.

С миром вовне общение — это как есть с ножа.

К прежнему приращение нового мухлежа.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже