Новый Мир ( № 5 2008)

Соловьев рассказывает: Горький хвалил РАПП, говорил комплименты, “раппы” в ответ льстили Горькому. Потом, расчувствовавшись и, очевидно, удивившись своему величию и величию задач, возложенных историей на их плечи, Авербах повел такую речь:

“Да, знаете, раньше, когда мы были кружком, сектантской группкой, — было легче. А теперь трудно — ответственность перед страной, революцией и историей — за всю литературу. А мы, знаете ли, не имели времени учиться. Я, например, кончил только три класса гимназии, Киршон — пять классов, — никто не окончил среднего учебного заведения”. — “Я кончил реальное”, —

с достоинством вставил Селивановский. “Ну, вот, один Селивановский и

кончил”, — добавил Авербах.

Писатели должны были ехать в Узкое на банкет в честь Шоу32. Назначили сбор, ждали автобуса: автобус не приехал. Бранясь, разошлись. Накануне мне говорили, что Халатов не хотел этого банкета.

30/VIII, 31. Сергеев-Ценский бросил свою Алушту. Семнадцать лет безвыездно прожил на горе — и смотрел сверху на мир. Уверял меня, будто запаса наблюдений хватит ему еще на пятьдесят лет — только записывай. Сдался-

таки. Смирнов, улыбаясь, на вопрос: что заставило его <Сергеева-Ценского>

перебраться в Москву, ответил: “Год не видел мяса”. Дело не в мясе, конечно. Суть в том, что просто не выдержал. В прошлом году он приехал на несколько дней в Москву, был в ЦК, — “продвинул” сразу несколько своих книг. А сейчас уже не в шутку стал чувствовать, что еще год — и он очутится “за бортом”. Вот это, именно, думаю я, и заставило его переехать в Москву. Квартиры у него нет. Он рассчитывал на Горького, был у него, — но старик не сумел ему помочь.

Свирепствует Борис Волин. На собрании редакторов, которое он собрал у себя, он заявил, что его девиз “лучше переборщить, чем недоборщить”. Сейчас он систематически “перебарщивает”. Стон стоит. Лебедевым-Полянским были недовольны: сейчас он кажется ангелом. У меня Волин вырезал последнюю главу из “Поворотов” Яковлева33. Почему? Потому что “окончание” романа печатать нельзя. Но я сам отверг это окончание и печатаю отрывки из романа. Говорят, он грозился привлечь меня и за напечатание других глав, пропущенных до него Главлитом. Даже рапповцы возмутились: хотят созвать специальное собрание, посвященное художествам Волина, и, в порядке самокритики, отделать его за “перегибы”.