Новый Мир ( № 5 2008)

просто перестают писать. Так перестал писать Огнев38, ссылаясь на “общественную” работу. Так перестала писать Сейфуллина, тоже “заседающая”

перманентно. О Бабеле уже не говорю. Просто несчастье, — а в журналах нет материала: не брать же хлам, который продолжает фабриковаться. Рапповцы пляшут и ликуют: неслыханный размах пролетарского литературного движения, — а в “Октябре” из номера в номер печатают попутчиков, да и то

третьего сорта. В “Красной нови” сплошь “попутчики”, — да еще с Эренбургом на придачу.

Кон ушел из Главискусства. То есть это значит — его “ушли”. Луппол

передает, что “последней каплей” <стал> его конфликт из-за МХАТа. Станиславский, поправившись, потребовал “ухода” Гейтца, назначенного директора театра, партийца. Кон воспротивился. Спрашивал у Бубнова: как быть? Бубнов ему ответил: вы руководитель Главискусства, решайте как хотите. Кон решился и отказал Станиславскому. Тот к кому-то обратился из власть имущих. Гейтца отставили. Кон подал в отставку. На Политбюро, где обсуждался вопрос, Кон бросил “крылатое слово”: “Я — (так передает Луппол) — считаю ошибочной „ложную” политику, которая ведется в театре” и т. д. “Ложная” — не от “ложь”, а от “ложа”: влиятельные товарищи, сидящие в ложах, ведут свою политику, с которой он, Кон, не согласен.

10/IX, 31. Заходил Артем. Оправился после смерти сына. Пишет. Дал новую главу из “России, кровью умытой”. Рассказывает о своей работе, о том, как “давит” его материал. Он бродяжил по станицам, собирал (с мандатом из “центра”) станичников, участвовавших в боях, — и по часам просиживал с каждым, слушая их рассказы, записывая эпизоды, отдельные фразы, выражения, словечки. Кроме того, что он извлек из печатных и рукописных источников, — эти опросы дали ему горы “сырья”. Он и обрабатывает его. Иногда, говорит, какая-нибудь удачная фраза, — ну, живая, какой не встретишь, — ее надо вставить, — вот, бьюсь, придумывая сцену, или диалог, или что-нибудь. Но вот, пишу, пишу, а “материал” не уменьшается.