Новый Мир ( № 6 2000)

Поясню. Перед нами совсем иное поколение: и эстетически и социально. Владимир Сорокин на том же расстоянии от него, что и Василий Аксенов — от Владимира Сорокина. Им “Голубое сало” не впрок. Они серьезны (пожалуй, даже мрачны), саркастичны, иногда чувствительны. В отличие от дяденьки Яркевича, вся их молодость прошла при капитализме; в детстве они буржуев не в передаче “Международная панорама” видели. Иногда они напоминают мне героев левацких годаровских фильмов 60-х. Слава Богу, что они есть.

Тексты, представленные в “Буратино”, неравноценны между собой и, увы, не дотягивают до истинного мастерства. Лучший из них — “Последняя речь Буратино” Алексея Цветкова 1 , но и она не свободна от несколько графоманских мест. “Джатака о деревянном Бодхисатве” Дмитрия Гайдука эксплуатирует приемчики, изобретенные Вен. Ерофеевым и Сашей Соколовым и уютно обжитые плодовитыми митьками, — смешение “низкого” сленга с “высокими” реалиями буддическими, древнегреческими и проч. Отрывочки Павла Журавлева просто неудачны. И все же. Эта книга свежа, не закапана ни приторными ликерами постмодернистов, ни тошнотворной бодягой реалистов. Наконец, там есть истинно остроумные места. Вот что пишет Дм. Гайдук о встрече Буратино с Тортиллой: “А бодхисатва вышел из медитации, смотрит — а вокруг морские волны. Тут подплывает к нему Великая Черепаха и говорит: привет, деревянный бодхисатва”. Последний штрих — из “буратинианы” Ал. Цветкова: “У каждого есть шанс оказаться в постели с Мальвиной или по крайней мере посмотреть ее последнее шоу”.

 

Филипп Минлос. Да нет: стихи, поэма, танки. М., “АРГО-РИСК”, 1999, 40 стр. (“Библиотека молодой литературы”, вып. 13).

Мандельштам писал о Чаадаеве следующее: “Зияние пустоты между написанными известными отрывками — это отсутствующая мысль о России”. И далее, через абзац: “Из „Философических писем” можно только узнать, что Россия была причиной мысли Чаадаева”. Будто о Филиппе Минлосе написано, но вместо слова “Россия” нужно вставить слово “поэзия”. Зияние пустоты (добавим от себя — огромной, объемной, завораживающей, наверное, бесконечной) между редкими словами в стихах Минлоса — это то, что традиционно называют поэзией. Поэзия была причиной его стихов.