Новый Мир ( № 6 2005)

В марте позапрошлого года, на конференции “Эхолот”, Шилов взволнованно говорил о том, что он может бесконечно слушать плохие записи Блока и что потребность такого прослушивания лично у него только возрастает. Но вот потребности “общения” с Буниным как с личностью — через его запись (а Шилов свято верил, что именно голос лучше всего свидетельствует о личности и душе человека) — у него, Шилова, увы, нет.

В 1959 году, впечатлившись Всемирной брюссельской выставкой (французы демонстрировали в своем павильоне звуковые документы прошлого: голоса Роллана, Сент-Экзюпери, Элюара), литератор Борис Агапов писал в “Новом мире”: “У [Бернштейна] в лаборатории удалось мне услышать голос Александра Блока — напевное, как будто безразличное чтение стихов, полное не то печали, не то обреченности… Сохранилась ли эта запись? Переписана ли она с бедного воска?”

Впервые запись была опубликована в 1967 году, в журнале “Кругозор”. Сергей Бернштейн, к счастью, успел ее послушать с пластинки, а не с валика или магнитофонной ленты.

Над бернштейновскими валиками долгое время работала звукорежиссер Тамара Бадеян. Талантливая скрипачка, человек с абсолютным слухом, она, по свидетельству Шилова, помогла ему осознать тот факт, что активное шумоподавление не всегда идет на пользу записи. А голос Блока звучит здесь как будто сквозь сетку дождя.

Магическая сила этого ровного, как бы равнодушного голоса, “шум времени”, густой стеной стоящий за главным звуком, — до сих пор действуют на меня как чудо.

Андрей Белый.

“Голос прошлого”.

По-видимому, это единственная сохранившаяся запись Белого, сделанная Бернштейном. Она тоже была включена в одноименную пластинку 1978 года.

Летит, поет его “Голос прошлого”.

Николай Гумилев.“Словно ветер страны счастливой…”.

Первая публикация оцифрованной записи Гумилева, до этого она выходила на малотиражной компакт-кассете4.

Гумилева Бернштейн записывал дважды.

Николай Степанович читал в Институте живого слова лекции по теории поэзии, а по вечерам вместе с коллегой Бернштейном чистил снег на Знаменской улице. Там, с лопатами в руках, они в феврале 1920 года и договорились о сеансе записи. Фрагмент стихотворения “Словно ветер страны счастливой…” Гумилев читает очень напевно, подчеркнуто ритмически аранжируя “подачу текста”. Кстати, как и в случае с Блоком (и не только с ним), записанные тексты имеют некоторые разночтения со стихотворениями, опубликованными в книгах поэтов.