Читаем Новый Мир ( № 6 2008) полностью

Новый Мир ( № 6 2008)

Нет, пожалуй что “ожидать обезьяну” в себе я не стану и до следующего раза помолчу. Тишина в данном случае будет очень уместна. Тем более что, как сказано в том же старинном “Бездельнике”, “все равно тихо, потому что тишина — это вовсе не отсутствие звуков”. А дальше — сквер, заброшенная церковь, “и купол у нее такой голубой, что растворяется в небе”.

Мемуары великого барабанщика Владимира Тарасова я уж точно дочитаю к следующему разу, а в качестве послесловия или, лучше сказать, эпиграфа к будущей, полнокровной части нашего “BIG Битова” приведу — с разрешения — фрагмент письма ко мне поэта Виктора Куллэ, которому посчастливилось побывать на юбилейном битовском форуме и увидеть/услышать то, что существует теперь и в цифровой записи:

“Впервые вживую чтение Битовым черновиков Пушкина я слышал прошлой осенью, на происходившем в Питере форуме к его 70-летию. Надо сказать, что впечатление это производит ошеломляющее — гораздо более сильное, чем в записи. Происходило все действо в Джазовой филармонии, а сопровождала чтение роскошная команда, собранная Володечкой Тарасовым.

Чтобы не запутаться, попытаюсь разложить ощущения на несколько составляющих.

На первый взгляд (тем паче весьма деликатно подсвеченное джазовыми виртуозами), это было чистое камлание. Андрей читал, постепенно обретая драйв, иногда голос едва ли не преображался в джазовый инструмент — при этом ни малейшей декламации, актерства. Все происходит так, будто мы случайно подслушали внутренний монолог человека, бесконечными повторами доводящего себя едва не до исступления.

Второе (а формально, вероятно, первое) — нахальная и блистательная в своей удачливости попытка влезть в шкуру Александра Сергеевича, показать психомоторику рождения стиха как бы изнутри (а для нас, слушающих, — как бы со стороны). Подозреваю, что изначальная задача была именно такова, — все прочее добавилось в процессе. Для того чтобы просто наткнуться на эту идею, нужно было бессчетно перечитывать эти самые черновики — перечитывать именно как чтение душеполезное и доставляющее эстетическое удовольствие, а не сухим глазом текстолога.

И наконец, третье: те поиски „нашим всем” чистоты звука, единственно верной интонации, которые и выставил Битов напоказ в своем проекте, содержат полузабытый ныне намек на изначальную связь поэзии и музыки. Впрочем, даже не намек, и уж никак не декларацию, скорее все-таки урок — для меня лично чрезвычайно значимый…”