Новый Мир ( № 6 2008)

“В основании всякого института лежит фундаментальная иллюзия, которая и образует его легитимность как установления (institutio). Школьник осваивает языки отдельных наук, свято веря, что каждая из них сообщает истину о своем предмете. Эта истина уже добыта другими, необходимо лишь освоить язык, на котором они сообщают ее. Школьная наука не может обманывать. Для того, кто идет дальше, приоткрывается неожиданное: оказывается, есть лишь различные способы описания „истины”, сама же она является результатом некоторого „установления” — подчас совершенно произвольного, в лучшем случае — конвенционального. Однако для того, чтобы работать в рамках того или иного института, необходимо воспроизводить эту ключевую иллюзию, которую никто не может ни доказать, ни опровергнуть. Собственно, это постоянное усилие воспроизводства ключевых „условий”, на которых покоится институт, и есть то единственное основание, на котором он установлен. Конец воспроизводства — конец институции”.

Михаил Бударагин. Там, вдали, за рекой… — “Взгляд”, 2008, 13 марта .

“Будущее — при любых политических режимах — обречено быть будущим унификации”.

Дмитрий Быков. Надежда для Арканара. — “Огонек”, 2008, № 10, 3 — 9 марта .

“Этот фильм [Алексея Германа по роману Стругацких „Трудно быть богом”], кажется, — самый ценный итог российской истории последнего десятилетия. <…> Наверное, эту картину сравнят и с „Андреем Рублевым”, по отношению к которому она недвусмысленно полемична. „Рублев” — жестокое кино по меркам шестидесятых, но до германовских кошмаров ему далеко. Это кошмары не натуралистические, а скорее сновидческие, клаустрофобные, из самых страшных догадок человека, привыкшего прикидывать эту средневековую судьбу на себя”.

“Герман снял свою лучшую картину, почти божественную по мощи и красоте”.

Федор Гиренок. “„Офилософить” нельзя только учебники по философии...” Беседовал Алексей Нилогов. — “Русский Журнал”, 2008, 17 марта .

“Я по-прежнему считаю, что тот, кто хорошо говорит, тот не мыслит, ибо мысль приводит слова в замешательство, не укладываясь в пространство языка”.

“Вся так называемая реальность является не чем иным, как объективированной галлюцинацией. И поэтому чем больше в ней от объекта, тем дальше она от человека.

И наоборот: чем больше в ней иллюзий, тем больше в ней человеческого”.

“На мой взгляд, недавно закатилась звезда социальных наук. Но это мало кто заметил. Эра социального закончилась не потому, что появилась некая масса, как думал

Бодрийяр, а потому, что закончилась эпоха больших иллюзий”.