Новый Мир ( № 6 2010)

Начинается отрывок с воспоминаний о все том же IX съезде Советов с его многочисленными единогласными и потому “фарсовыми” голосованиями, ставшими типовыми для советских собраний любого рода (“Уж я не помню основанья / Длягладкого

голосованья”). Сравните, например, в отчете о съезде, опубликованном “Известиями”: “Съезд, единогласно подтвердив твердую волю трудящихся масс Советской России и всех входящих в Советскую Федерацию республик к сохранению мира, столь же единогласно подчеркнул свою не менее твердую решимость изыскать все необходимые средства к созданию мощной и бодрой духом боеспособной армии”. Вслед за этим Пастернак мысленно переносится в 1923 год и вспоминает о единодушной (единогласной) реакции советского официоза на так называемое “великое землетрясение” в Канто, которое началось 3 сентября 1923 года (с магнитудой 8,3 по шкале Рихтера) и унесло жизни более 143 тысяч человек. Город Иокагама был полностью стерт с лица земли. Сильнейшие разрушения коснулись также крупных городов Токио, Нагоя, Хамамацу. Под “классом спрутов” Пастернак, издевательски имитируя газетный жаргон, подразумевает японский “правящий класс”, увиденный бездушными глазами советского пропагандиста (“ученого водолаза”). Сравните с идиомой “акулы капитализма”, а также, например, со строками из стихотворения Демьяна Бедного “Братское дело” 1921 года: “Раскинув щупальцы, какспруты-исполины

, / Злом дышат Лондоны, Парижи и Берлины”.

Выражение “агитпрофсожеский лубок”, употребленное автором в поэме, объяснения в комментариях к “Высокой болезни”, а также в работах об этом произведении не нашло. Между тем оно достаточно легко расшифровывается. Прилагательное “агитпрофсожеский” образовано от сокращения “Агитпрофсож” — Агитационный комитет профсоюза рабочих железнодорожного транспорта. Следовательно, “кощунственную телеграмму”, о которой Пастернак упоминает в поэме, нужно искать в прессе, предназначавшейся для железнодорожников. Она и находится в номере газеты Центрального комитета союза рабочих и железнодорожного транспорта “Гудок” от 5 сентября 1923 года. Телеграмма была отправлена в Японию от лица участников 1-й сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки, так что, определяя ее как “лубок”, Пастернак был вполне точен. Очевидно, текст телеграммы попался на глаза поэту, поразил вопиющей — лозунговой — бесчеловечностью и надолго запомнился (курсив наш. –

А. С.-К.,

О. Л.):

“Мужайтесь, мы — с вами!