Новый Мир ( № 6 2011)

Джек истязает себя вопросом: черт побери, почему из миллионов людей он встретил именно Пэрри? Потому что прошлая боль, вина и необходимость заплатить по счетам никуда не ушли, они остались с Джеком и изнутри раздирают его. Они собратья по несчастью, одноколыбельники тоски. В каком-то смысле Джек сам вызвал Пэрри, мольбами о спасении вызвал, материализовал его, они нужны друг другу. Это не случайное столкновение, Бог не играет в кости. Как говорили древние, самое страшное, что может случиться с человеком, — если боги лишат его наказания. Джеку только кажется, что его покарали небеса, это еще не возмездие, потому что он тонет в отчаянии, неразрешимых муках и озлобленном крошеве неразличения добра и зла, света и тьмы, чужой боли и своей гордыни и тому подобного. До высшего суда еще ох как далеко! Как учит нас Пруст, обретенное время рождается только в недрах и страданиях утраченного, единственно приносящего образ вечности.

Судьба показывает нам знаки, их надо уметь читать, истолковывать встречи, замечать то, что находится на периферии зрения и тонет за равнодушной кормой. Лев Толстой любил рассказ Анатоля Франса «Прокуратор Иудеи»: «С Пилатом кто-то заговорил о Христе, и тот вспомнил о Христе только потому, что у него осталась в памяти женщина красивая, которая его сопровождала. Лев Николаевич считал этот рассказ хорошей иллюстрацией того, как для современников проходит незаметным такое событие, которое впоследствии будет признано эпохой в жизни человечества» [4] .

Джек — ученик, и пока он только нащупывает бугристый холод знаков провидения. Сначала он пробует откупиться и стыдливо сует сбитому с толку Пэрри мятые долларовые купюры, а тот, положительно не находя им применения, отдает деньги другому нищему. Когда же благодетель противится этому, Пэрри настаивает: если Джек действительно хочет помочь ему, пусть по указанному адресу разыщет святой Грааль. Они жарко спорят. Джек уверен, что никакого Грааля нет и волшебства не бывает. И потом, какой он, к черту, избранник — он эгоистичен, безволен, низок. Здесь намечается первый шаг к согласию: Джек сомневается в том, что избран, а не в том, что такое избранничество существует. Пэрри, ежеминутно объясняющийся в любви своему отчаявшемуся напарнику, говорит, что Джеку просто не хватает веры. А откуда бы ей взяться? Последняя фраза Джека в его последней радиопрограмме: «И слава богу, что я — это я!» Джек действительно может молиться всем богам, потому что это тождество пустого эго, незнание себя и чудовищное сращение с маской. По сути, все нелегкие его плутания потом — это разрыв с пустоголовым тождеством себя с собой и прохождение пути, в конце которого он обретет подлинное «я». До этого он был голосом без тела, гильотинированным катастрофой. В конце он обретает свое истинное тело.

Пэрри показывает Джеку девушку, в которую тайно влюблен, — Лидию Синклер (в трогательнейшем исполнении Аманды Пламмер). Она работает в издательстве «Два сердца». Джек, чувствуя почему-то, что это нужно ему едва ли не больше, чем Пэрри, устраивает их знакомство. «Просто Пэрри!» — представляется ей бесфамильный герой. «Просто Пэрри? Как Моисея!» — простодушно обобщает смешная и грациозная в своей неловкости Лидия. Она любит мюзиклы и читает дешевые любовные романы (ничего страшного, «любовь не может быть дешевой», — успокаивает ее Пэрри), Лидия уверена, что в прошлой жизни была мужчиной, который использовал женщин ради удовольствия, за что она и расплачивается теперь тоской и одиночеством. Уморительнейший ужин, когда они, насмущавшись всласть, заканчивают тем, что, как дети, играют ее любимыми клецками на ресторанном столе.