Новый Мир ( № 7 2004)

Сегодня такой хозяин, слава богу, отыскался — Валерий Гаврилович Петрушевский. Да он, собственно говоря, никуда и не исчезал, просто до выхода на пенсию считался, как и мы, дачником. Вкалывал на своих грядках, расширял посевы, строил и ремонтировал сараи, хлевы, подклеты, ульи.

У Валерия все давно продумано и просчитано: здесь будет птичник голов на тридцать... чуть в сторону поставлю пчелиный домик... там оборудую клетки для кроликов... хлев для коровы и овец давно готов. Осталось только лошадь завести или, на худой конец, мотоцикл с коляской. И обязательно купить охотничье ружье...

Что-то носится в ряполовском воздухе, это точно, неуловимые толчки перемен ощущает деревня. Хотя по вечерам меня окружает почти необитаемая местность с вязкой, непроницаемой тишиной. Старая жирная ворона, которую я знаю, кажется, лет десять, уже не столько каркает, сколько хрипит и хрюкает. Должно быть, простудилась на сыром ветру. Если прислушаться, можно отчетливо различить не “кар-р-р”, а именно “крах!”... “крах!”...

Какое будущее пророчит она нам?

Пожизненный срок

Чигрин Евгений Михайлович родился в 1961 году на Украине. Долгие годы жил на Сахалине, где публиковался во всех поэтических дальневосточных изданиях. Стихи печатались также в «Юности», в альманахах «День и Ночь» и «Арион», в «Антологии русского верлибра». Член ПЕН-клуба. С 2003 года живет в подмосковном Красногорске. Это его вторая новомирская подборка (см. «Новый мир», 2003, № 1).

 

*       *

*

Я четырнадцать лет в небольшом городке

Обретался на Севере (славное время!),

С рыбаками кутил, барбарисил и с теми,

Кто привык говорить на блатном языке.

С невысокой шатенкой слонялся в лесах,

Берегами Охотского всласть любовался,

Тосковал, с дураками напрасно ругался,

Видел небо седьмое в блистательных снах.

Я с Бореем базарил, как с лучшим кентом.

В пору жутких заносов, в простывшей квартире

Спать в одежде привык. Доверял тайны лире,

Соответствовал музам козырным стихом!

Я влюбился в края, где пожизненный срок

Знаменитая Сонька1 мотала когда-то,

Где добром за добро мне платили ребята,

Где над белым собором кружился снежок.

Я не зря отмантулил четырнадцать лет,

Благодарствую, Господи, — классные годы.

Годы, годы — уплывшие вдаль пароходы,

Как однажды сказал одинокий поэт.

1 Сонька Золотая Ручка — легендарная воровка.

*       *

*

Помнишь, музыканта хоронили?

После пили? Ну, конечно, пили,

Плакал тромбонист в кепчонке мятой,

А со шрамом, в кофте полосатой,

Матерился, добавляя: “Все мы

Не минуем этой грустной темы, —

И без перехода: — был покойный