Новый Мир ( № 8 2010)

— Да и внутригородскую связь первоначально обслуживали, конечно же, телефонистки. В ряде телефонных узлов Москвы так было еще в конце 1940-х годов, а то и позже. У абонентов этих узлов стояли телефонные аппараты без диска, и, вместо того чтобы нужный номер набрать, надо было сказать его телефонистке. А кнопочных аппаратов тогда вообще не было. Скажем, у моего друга Миши Поливанова, жившего тогда на Летниковской улице, был телефон В1-96-05. Ведь когда телефонные номера в Москве были шестизначными, то первая цифра заменялась русской буквой, и на циферблате рядом с цифрой 3 располагалась буква В, третья по счету в алфавите. Жил я тогда в Тихвинском переулке, и на телефонном аппарате был диск, при помощи которого и набирался номер Поливанова. А вот в квартире нашего общего друга Жени Левитина в Дегтярном переулке аппарат был без диска. В этой квартире я должен был поднять трубку и произнести: “Кировская один, девять, шесть, ноль, пять”. Потому что телефонные номера, начинающиеся с буквы “В”, относились к Кировскому телефонному узлу. Буква “Г” означала Арбатский, “Д” — Миусский, “К” — Центральный узел, и надо было произносить, соответственно, “Арбат”, “Миуссы”, “Центр”; произносить “Киров” было не принято. В первые годы существования телефонов — в царское и в раннее советское время — полагалось сперва сказать что-нибудь любезное вроде “Барышня, прошу” и потом уже нужный номер. На что телефонная барышня отвечала: “Даю”. Рассказывают, что через некоторое время оказалось, что петербургская телефонная сеть перегружена несостоявшимися соединениями. Потому что многие абоненты брали телефонную трубку только для того, чтобы услышать слово “даю”, произнесенное молодым женским голосом, — после чего отъединялись. Тогда барышням разрешили вместо короткого “даю” отвечать более длинно: “Соединяю”. На мой взгляд, кстати, характер человека отражается в тех начальных словах, которыми он дает знать звонящему, что он трубку снял и готов слушать. Одни говорят “да”, другие — “алло” (но чаще “алле”, а то и “але”), третьи — “слушаю”, четвертые — “слушаю вас”, пятые — “я к вашим услугам”. Я знавал и такого, кто говорил:

“В аппарате”.

 

В марте восемьдесят пятого года умер преемник Андропова — Константин Устинович Черненко. Родом он был из-под Хабаровска, и сейчас же возникла такая шутка:

— Теперь Хабаровск переименуют. Он будет называться Усть-Константинополь.