Новый Мир ( № 8 2010)

И последнее. Первым человеком, которому я собирался отправить на суд свои переводы, был Лев Лосев. К сожалению, я не успел — известие об уходе Льва Владимировича из жизни пришло приблизительно в тот же момент, когда в проекте была поставлена последняя точка. Видимо, не судьба — но на всём протяжении своей работы я пытался ориентироваться на его дружеский, но неизменно взыскательный взгляд. Надеялся, что он отнесётся к сделанному благосклонно. Как получилось — судить не мне.

Его светлой и благодарной памяти я посвящаю эту публикацию.

 

 

                               Элегия У. Х. Одену

 

Огромно древо, в кроне мгла,

при взгляде гаснет смех.

В плодах, что осень принесла[1],

уход твой горше всех.

Земля тверда, полна пустот,

лопатами звенит.

К апрелюкрест

твой прорастёт —

вещь,твёрже чем гранит.

Унизив торжество травы,

росою он омыт.

В Поэзии теперь, увы,

остались только мы.

Слова уходят на постой

обратно в лексикон.

И небо — только лист пустой,

что не заполнил Он.

Огромно древо, в кроне мгла —

Садовник был таков.

Теперь Он —вещь, что тяжела

для наших праздных слов.

Уйдя за горизонт, душа

незрима тем, кто слаб.

Есть кто-то, кто вернёт

вещам

их подлинный масштаб?

1974

 

 

               Кафе «Триест»: Сан-Франциско

 

                                                 L. G.

На этот угол Грант и Вальехо

я вернулся в качестве эха

губ, предпочитавших сперва

поцелуй — не слова.

Ни обстановка и ни погода

не изменились. Вещи, покуда

ты отсутствовал столько лет,

слегка утратили цвет

Зябко. В надышанном помещеньи

жестикулируют извращенцы.

Скопление рыбьих обрюзгших тел.

Аквариум запотел.

Тронувшись вспять, потечёт слезами

река. Реальности шкура слезает

с памяти, выбор которой прост:

как кончики пальцев — хвост

цапнуть. А ящерки след простынет

где-то в пустыне. Ведь цель пустыни:

чтобы столкнулись — идея фикс —

друг с другом путник и Сфинкс.

Загадки твои! Золотая грива!

Лодыжки, юбка с лиловым отливом!

Слух твой, способный перевести

слово «прочти» как «прости».

На чьём борту, над какой пеной

ныне наш триколор трепещет:

будущего, настоящего плюс

прошлого солоноватый вкус?

Через какие льняные воды

ныне ты отважно проводишь

кораблик свой средь новых морей —

с бусами для дикарей?

Но если грехи прощены — и души,

с телом порвав, однажды в грядущем

встретятся, — точка встречи вчерне

представляется мне

чем-то навроде гостиной посмертной,

где в облаках отдыхает посменно

святош и грешных толпа.

Куда я первым попал.

1980

 

 

               Продолжение Галатеи

 

Так, словно ртутный градусник под языком — она

безмолвна. Так, словно градусник втиснут в интимное место —

недвижима. Пруд, покрытый листьями. Белизна

статуи — зимней отравы примета.

После такого снега нет ничего: смешны