Новый Мир ( № 8 2010)

Но в научном плане 1926 год был звездным для Сергея Сергеевича. Он нашел решение проблемы, разделявшей генетиков и эволюционистов в течение более четверти века, и выстроил мост между, казалось бы, навсегда расколотыми на противоположные стороны лагерями ученых. Он опубликовал большую статью «О некоторых моментах эволюционного процесса с точки зрения современной генетики», в которой показал, что каждый вид в природе по мере его «старения» накапливает все больше мутаций. Именно мутации создают основу для расхождения между популяциями, подвидами и, в конце концов, видами. Именно генетические изменения лежат в основе эволюционного процесса. Важнейшей частью его анализа было использование математического аппарата, с помощью которого он показал, что главный аргумент против дарвинизма, касающийся недостаточности частот мутирования для объяснения темпов эволюционного прогресса, неверен. Нужно учитывать постепенное накопление в недрах вида достаточно большого числа рецессивных мутаций, до поры до времени невидимых из-за своей рецессивной природы, но в конце концов выходящих на передний план и ускоряющих эволюционный процесс. Выражение Четверикова «вид как губка насыщен рецессивными мутациями» было признано учеными.

Но научная слава рождает у людей с низкими моральными качествами зависть и толкает их на поступки подлые. Они пускаются во все тяжкие, чтобы подставить, оклеветать, опозорить конкурента. Не обошла стороной эта беда и Сергея Сергеевича. Летом 1926 года ученики и сотрудники Четверикова работали, собирая данные о правоте новой научной концепции их шефа, а осенью случилось несчастье: 23 сентября из Вены пришло известие, что Каммерер, доведенный до отчаяния обвинениями в научной нечистоплотности, покончил с собой, застрелился.

Дальнейшие события развернулись в Москве. В Коммунистическую академию была послана по почте открытка, в которой говорилось: «Поздравляю Коммунистическую академию со смертью Каммерера». Под этими словами стояло: «Четвериков». Хотя ни инициалов, ни адреса отправителя указано не было, руководство академии (а президентом в то время был О. Ю. Шмидт) и ректорат МГУ решили, что этим Четвериковым мог быть не кто иной, как профессор МГУ С. С. Четвериков. Началось разбирательство. Сергея Сергеевича стали вызывать на допросы в ГПУ. Из университета пришлось немедленно уйти. Но он оставался заведующим отделом генетики в Институте Н. К. Коль­цова.