Новый Мир ( № 8 2011)

С экрана улыбалось знакомое с раннего детства лицо радистки Кэт, и все действо плавно продвигалось к вечернему чаю с белым хлебом, маслом и крыжовенным вареньем. Или же к партии в лото — деревянные бочонки и пожелтевшие карточки с цифрами, полотняный мешочек. Жаренные с солью на железном противне

семечки подсолнуха или главный деликатес — семечки тыквенные, заботливо очищенные бабушкой от скорлупы.

Постепенно зерна подсолнечника стали доминировать в качестве сопровождения к ежедневному телеэфиру, вытеснив тыквенные на периферию дорогущих супермаркетовских наборов, где они были явно неуместными и терялись среди кешью и фисташек в полураскрытых створках. Аккуратно разложенные на пластиковых подставках орешки чем-то отпугивали. То ли слишком гладкой полиэтиленовой пленкой с ее неживым и слишком фирменным отблеском под лампами дневного света, то ли неоправданно высокой ценой. А может быть, банальным отсутствием соли: все эти орешки в основном продавались пресными и нежареными. В любом случае такое полиэтиленовое преображение тыквенных семечек стало символом, каким-то тайным знаком, и с тех пор вечерний просмотр телепередач и даже фильмов утратил всю таинственность и привлекательность, превратился во что-то будничное и общедоступное.

Экраны телевизоров разнообразились красками, хотя и не достигли существенного прогресса в плане качества изображения. Но этого было уже достаточно, чтобы полотняная сумочка с лото навсегда перекочевала на антресоли, какие-то безразмерные в те времена, а ей на смену пришло вязание свитеров, носков, перчаток, шарфиков, юбок и даже платьев и пальто, которым занимались без отрыва от телеэкрана. Но круче всего почему-то все равно считалось носить вещи машинной вязки. Хотя бы домашней машинной вязки, не говоря уже о фабричных вещах. Или о фирменных, “импортных”, ценных настолько, что их не обязательно даже носить, достаточно просто иметь в шкафу, и это уже дает право почувствовать собственную респектабельность.