Новый Мир ( № 8 2013)

Корделия, ты дура! Неужели Так трудно было старику поддаться? Сказать ему: «Я тоже, милый папа, Люблю вас больше жизни». Всех-то дел! Хотела, чтобы сам он догадался, Кто лучшая из дочерей? Гордячка! Теперь он мертв, ты тоже, все мертвы <…> Читай, читай, Смотри, что ты наделала, дуреха! Ну ладно, не реви. Конечно, автор — Тот фрукт еще, но в следующий раз Ты своевольничай, сопротивляйся: Виола, Розалинда, Катарина Смогли, а ты чем хуже? Как щенок, Тяни его зубами за штанину — В игру, в комедию! Законы жанра Нас выведут на свет…

О, как нам нужен еще один неожиданный поворот — такой, что даже мисс Марпл с ходу не разберет. когда уже дело ясно, как цейсовское стекло<…>и над последней главою автор занес перо, когда до конца осталось страниц, ну, может, пяток, — пусть будет та самая малость: еще один завиток <…> Один, последний, нежданный, негаданный ход конем — и мы поменяем планы, не ляжем и не уснем.

 

Как видим, «Три ключа» — плоть от плоти излюбленной мотивики Марины Бородицкой.

[1]Русскую параллель см. в частушке:

Мильцанер, а мильцанер, Меня обокрали. К моей целочке вчера Ключи подобрали.

Ср. еще:

There was an old man of Dundee, Who came home as drunk as could be. He

wound up the clock. With the end of hiscock,And buggered his wife with thekey.

Русская параллель:

Уронил часы в ... я — Тикают проклятые. Я их ... завожу В половину пятого.

[2]Согласно позднейшим интерпретациям, не Волк насилует Красную Шапочку, а она соблазняет его; см.: Берн Э. Люди, которые играют в игры. М., «Современный литератор», 2002, стр. 37 — 42.

 

[3]См.: Панова Л. Русский Египет. Александрийская поэтика Михаила Кузмина. М., «Водолей», 2006, кн. I, стр. 413 — 414.

 

[4]У Бородицкой есть вариация на одну из тем «Песни песней»:

Мой возлюбленный, проснулся ты в ночи, Ищешь грудь мою, спешишь приникнуть к ней, Что подобна двойням серны. О, молчи! Сколь прекрасен ты собою, царь царей! Твой живот смуглее чаши золотой, Естество нежнее лилий на ветру. Освежите меня яблок кожурой, А уж мякоть я на терочке натру. Мед и млеко у тебя под языком,  Я не чую, что сосцы мои в крови. Подкрепите меня чаем с молоком, Ибо я изнемогаю от любви(«Кормящая»).

Тема «запертости на замок», восходящая к «Песни песней», лежит в основе пастернаковского «Дик прием был, дик приход...»: