Готнерим обернулся и распахнул рот от удивления. А удивиться было чему. Вода в озере бурлила, всю грязь закручивало огромными водоворотами, поднимались больше волны. Лодки, что были в воде, перевернуло волнами и погребло в толще воды. Только оборотней, что находились в лодках, выбросило на берег. Я, предчувствуя большую неприятность, сказал:
— Бежим!
Ворон и конь Готнерима неслись стремительно. Я почему-то, даже добравшись до тракта, поскакал дальше, в поле. Ворон скакал необычно, как я услышал от удивленного но не отстававшего Готнерима, конь обходил норки и ямки, чтобы не поломать ноги.
Сзади раздался гул. Обернувшись, я увидел огромную волну грязи, стремительно рванувшую на берег. Она неслась вперед, снося дома и разумных. Остановилась она, едва не достав до нас. Готнерим смотрел на все это с ошеломлением, я тоже удивлялся. И если мой попутчик удивлялся самому событию, то я был удивлен способом, которым водяные очистили озеро и наказали убийц.
— Пойдем, нечего нам здесь задерживаться, — переборов свое ошеломление, сказал я, направив Ворона к дороге.
— Боги разгневались на этих разумных! — убежденно сказал Готнерим, когда мы двинулись уже по тракту, оглядываясь то на выбиравшихся из-под грязи оборотней, то на ставшее кристально чистым озеро.
— Может, это водяные отомстили? — поинтересовался я, усмехнувшись про себя.
— Может и водяные, кто знает, какие у этих существ боги и какие силы они даруют им, — пожал плечами Готнерим, — зачем пугаешь-то? Мне теперь и рыб страшно есть, вдруг мне тоже отомстят?
— Сомневаюсь, — хмыкнул я и продолжил дорогу, размышляя про себя.