Новый сотрудник береговой лаборатории

Господин Рэнэ еще вчера связался со своим хорошим знакомым-археологом и отослал ему некоторые из снимков. В том числе и копию черепахи, что весела над одним из входов. Пожилой эльф, который был специалистом в области быта и культуры древних цивилизаций, почти сразу откликнулся на просьбу друга и уже сегодня выслал нам собственное заключение. По его оценке, за стопроцентную достоверность которой он не мог ручаться, раньше подобные пещеры использовали мореплаватели в качестве складов и мест остановок для судов. Это объясняло нахождение каких-либо ящиков и древесины там, однако у меня возникал вопрос о надобности колонн в этих залах. Меня вообще в какой-то момент посетила мысль, что обитатели пещер могли сами себе сделать ремонт и построить все необходимое сооружение. Пришлось спустить себя с небес на землю: то, что вид Глапурон разумен и может перетаскивать камни, еще не значит, что они могут заниматься профессиональным строительством. Археолог, помимо всего прочего, добавил, что в древности было бы достаточно проблематично построить что-либо под водой, особенно такие залы, а потому есть вероятность того, что конструкция оказалась под водой уже после постройки. С этим я была согласна.

У нас, конечно, было много и своих версий того, как же так вышло и почему рыбки теперь хозяйничают в этих залах, но наша работа заключалась далеко не в этом. Анализ медузок и других обитателей пещеры — вот, что было по-настоящему важным. Медуза, сидя в капсуле, не проявляла каких-либо эмоций и терпеливо ждала своей очереди. Мы должны были провести стандартную процедуру осмотра — взвесить ее, сделать записи о внешнем облике, взять немного ДНК для анализа, который бы позволил определить наиближайшее совпадение с каким-либо видом или же родом. Такая процедура упрощала всю дальнейшую работу, поскольку мы уже могли опираться на какие-то изученные факты и данные.

Медуза в какой-то степени содействовала нашим исследованиям, а потому, когда речь зашла о ДНК, а мы даже не придумали как безопаснее для медузы это сделать, она откинула один свой из щупальцев и подтолкнула его в нашу сторону. Это было поразительно и в дневнике сразу же была сделана еще одна пометка, связанная с конечностями медузы. Обычные виды, насколько мне известно, на такие «пожертвования» не были способны.

Осторожно поместив щупальце в ячейку для анализатора, я запустила систему, вливая в него свои потоки магии, которые успели восстановиться после сна. Мне предстояло провести весьма кропотливую работу: система отсеивала неподходящие рода других известных науке животных, но там, где различия были минимальны анализатор уже не справлялся без посторонней помощи. Мне предстояло сравнивать ДНК полученной медузы с частицами других животных, занесенных в базу. Это чем-то напоминало мне игру, в которой из двух картинок нужно было найти десять отличий. Механизм работы был в чем-то схож. Спустя полтора часа моей кропотливой работы у анализатора, у меня было итоговое заключение. Вид медуз имеет очень близкое родство с одним нам уже известным и весьма ядовитым видом Шэлэс. Они обитают на больших глубинах и их случайное прикосновение может убить даже крупных рыб. У таких медуз определённо нет конкурентов или же врагов. Наш вид, как показал токсикологический анализ, тоже имел примесь ядов того же состава, но в других пропорциях и концентрациях. Было бы хорошо иметь кого-то, на ком было бы можно проверить действие от щупалец медуз. Подобным мы, конечно, никогда не занимались, и наука опиралась на несчастные случаи, но сегодня в качестве очевидицы была я и мое тело. Уже будучи в подводной лодке и принимая душ, я обнаружила на теле тоненькие полосы ожогов. Может и не специально, но мы с медузкамми все-таки встретились и соприкоснулись. Полосы лишь немного чесались, но для случного прикосновения это было естественно. Положив меня на исследовательский стол, коллеги сделали несколько снимков ожогов на ногах и спине.

— Если бы ты не сняла защитный костюм, то ничего бы этого не случилось, — подметил Миндартис, так же рассматривая меня и мое тело. — Знаешь, Итари, я и раньше это подозревал, но теперь тебе точно не стать «Госпожой Долин». Ты же знаешь, что на конкурс красоты не берут девушек со шрамами?

— Господин Норген, имейте совесть, — шикнула на него госпожа Рэнэ и уверила меня. — Не волнуйтесь, Итарильдэ, хорошее лечение и от ожогов и порезов и следа не останется. Ни одного шрамика не будет, — с нажимом повторила она, неодобрительно взглянув на Миндартиса, который весьма неудачно пошутил.

— Даже если останется, то мне спину не видно, — улыбнулась я, чтобы как-то подбодрить госпожу Рэнэ. У меня создавалось впечатление, что она переживает за меня и мое здоровье больше, чем я сама.