НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ИСТОРИЮ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА

Дано в летописи в годах от «сотворения мира»	Вычислено мною в юлианских годах январского начала (и в христианских)	Моя поправка к дате	Сентябрьский год нач. Б — нач. А	Мартовский год нач. Б — нач. А
Солнечные затмения
1.	6883 (1375) — VII–29	1375–VII–29	0	Е	Н	Н	Е
2.	6893 (1385) — I–1	1386–I–1		Н	Е	Н	Е
3.	6907 (1399) — Х–29	1399–Х–29	0	Н	Е	Н	Е
4.	6923 (1415) — VII–7	1415–VII–7	0	Е	Н	Н	Е
5.	6931 (1423) — ? — ?	1424–VI–26	+ 1?	Н?	Е?	Н?	Н?
Лунное затмение
6.	6868 (1360) - осень	1360–XI–23	0	Н	Е	Н	Е

Е — значит есть удовлетворяющее решение;

Н — нет удовлетворительного решения;

0 — дата летописи удовлетворяет прямо нашему январскому календарю.

Значит, автор «Продолжения» исследуемой нами Новгородской летописи не считал свои года по сентябрьскому началу, иначе он не путал бы наложения А и наложения Б соответственно сдвигам летоисчисления на год взад и вперед.

Автор брал затмения из первоисточников, написанных по мартовскому началу года, так как во всех случаях наложение А на наш январский год вышло удовлетворительно (У). Но возможно и то, что он тут перевел уже мартовский счет на январский по наложению А (табл. I ), также, как и в той части, которая считается за основную «Новгородскую летопись по синодальному хартийному списку».

Интересно, что к тем же выводам о мартовском начале года у русских летописцев, какие я сделал астрономическим путем, пришел еще задолго до меня и Карамзин путем непосредственного сличения летописных дат. Об этом мало известно потому, что он их спрятал в примечаниях и не сделал соответствующих выводов, так что и до сих пор археографы переводят летописный счет на наш январский по осеннему наложению.

Так, цитируя «Летописи Нестора», Карамзин в примечании 50 ко II–му тому «Истории Государства Российского» говорит:

1. «Изяслав, по известию летописца (Нестора) ушел из Киева, сентября 15 в 6576 (=1068) году, а возвратился в столицу через семь месяцев, мая 2, в 6577 (=1069) году. А это случилось бы не в двух, а в одном году, если бы год начинался с сентября».

2. «В 6621 (=1114) году умер Давид мая 25, и в то же лето ноября 3 преставилась Янка: следовательно, новый год не был начинаем с сентября».

Эти выводы Карамзина, с уже выше перечисленными, дают основания думать, что уния с Римом была уже и тогда, а потому все шансы за то, что и «Владимир святой», умерший в 1015 году, всего за 54 года до того, тоже крестился по латинскому, а не греческому обряду: ведь календарь есть основа религиозных празднеств.

Напоминаю, что в западной Европе считали в то время год именно с весны и стали переходить к январскому началу, вероятно, лишь при декретировании папою Григорием XIII в 1582 году Григорианского календаря.²

См. в этом томе «Логику небес»

О только что изложенных карамзинских соображенях я узнал уже после того, как сам астрономическим путем пришел к выводу о весеннем начале года у русских летописцев от их начала и до конца XV века нашей эры.

А другие исследователи очевидно недостаточно оценили эти указания, может быть потому, что они приютились у Карамзина лишь в нескольких «примечаниях». Все это показывает, что ни сам Карамзин и ни его читатели не понимали огромного значения его открытия, как опровергающего самое основное из сложившихся у нас представлений: о византийском начале и характере русской государственности и культуры в средние века. По изложению его же самого, не говоря уже об «историках православной церкви», русское христианство от начала своего носило так сказать греческую рясу, а после этого открытия выходит, что оно отделилось от папской курии лишь при Иоанне III и жене его гречанке Софии Палеолог в 1492 году.

Глава IV КОМЕТЫ В РУССКИХ ЛЕТОПИСЯХ¹