НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ИСТОРИЮ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА

Мы видели здесь, что Великая и Малая Кумания (Kumanien — по–немецки), о жителях которых — куманах — говорят нам русские и иностранные летописи, до сих пор находятся на своем месте в восточной Венгрии. Великая Кумания между реками Тейсой, Дунаем, Татрскими (т. е. Татарскими) и Карпатскими горами. А Малая Кумания — между Тейсой, Дунаем и теми же Карпатскими горами. Нам говорят, что эти куманы (самое имя которых значит кумовья или братушки, как называют себя юго–западные славяне) половецкого происхождения… И с этим нельзя не согласиться, если под именем половцев мы будем подразумевать поляков или украинцев. Мы можем согласиться с П. Голубовским и другими исследователями русских летописей в том, что куманы составляли одно целое с печенегами, если слово печенег мы будем производить от русского слова печник, строитель печей, так как в той же существующей и до сих пор Кумании мы находим и графство Пешт, по–славянски Пещь (по–русски печь), и город Офен (что по–немецки значит тоже печь), да и его славянское название Буда–Пешт значит Будильная печь в смысле выплавки — чугуна (теперь доменная печь).

Мы можем согласиться с П. Голубовским (исследованием которого я много пользовался в этой главе), что и торки русских летописей те же самые куманы восточной Венгрии, если слово торки или турки мы будем производить от южно–русского тур — вол,⁵¹

откуда, кажется, имя Волынь — страна волов (хотя можно производить это название и от слова «воля»).

⁵¹Однако здесь ономастика двоится. По–гречески вол называется таврос ταυροιоткуда Таврида — страна волов и Турция. А название тур, вместо вол, даже и в XIX веке сохранилось в народных сказаниях на Украине (см. Киевская Старина, 1887 году, № 1).

Но допускать, что венгерцы и куманы пришли в современную Венгрию из Средней Азии в XIII веке, значит выходить уже из области точной науки в область фантасмагорий.

Основой переселенческих тенденций здесь служит, по–видимому, двойное значение слова турки, происшедшее из названия балканских славян туроводами (тур–ники — быч–ники), перешедшего затем и на покровителей их магометан, откуда пошел азиатский извод и самих венгерцев, и куманов. Я говорил уже здесь о розысках учеными XVIII—XIX веков Великой и Малой Венгрии где–то в Средней Азии и о том, что это привело к ничем не обоснованной догадке, что Великая, Малая и Высокая Татария (как называлась в действительности Великая, Малая и Высокая Кумания по имени своей самой выдающейся особенности Татрских, т. е. Татарских гор) находится на границе между Юго–восточной Европой и Средне–западной Азией. Благодаря этому заблуждению и стали называть «Малой Татрией», т. е. «Татарией», Казанские, Астраханские и Крымские колонии балканских ариан, бежавших от натиска христианства, а Большою Татариею окрестили современный Туркестан, на восточную возвышенную часть которого перенесли сверх того название Высокой Татарии, аналогично венгерским высоким Татрам. От такого недоразумения и в историю самого Венгерского государства вкралось, как и в русскую, локализационное недоразумение: «В царствование Андрея IV (1235—1270, т. е. в разгар насильственного окатоличенья западно–славянских ариан папскими орденами) вторглись, — говорят нам венгерские историки, — в Венгрию татары, принудившие короля бежать на Юго–Запад в Кроацию, а потом они были оттеснены обратно».

С нашей точки зрения это был натиск на чисто мадьярское правительство в тогдашней Венгрии тех же самых куманов из Татров, которые под именем Татаровей (или Тартаров — адских людей) сделали одновременное нападение и на русских, а мысль о приходе сюда с прибрежий Каспийского моря, в кочевых кибитках с женами и детьми, еще более нелепа географически и стратегически, чем и их приезд из Каспийской Степи на реку Сить, недалеко от русского города Мологи.

Тоже самое можно сказать и о появлении татровцев в Польше при Болеславе V (1226—1279). Из татровских гор это было легко, а попробуйте–ка из–за нижней Волги, и притом в действительности, а не на одной географической карте.

Таким же образом произошло и переселение первичных Болгар на русскую Волгу из–за смешения с нею старого арианского названия нижнего течения Дуная Раздельною Рекою (библейское — Фалег—Волег—Вольга). А кроме того и появление татар в Ярославле, Владимире и Нижнем Новгороде не относится ли вместо северных городов этого имени к Ярославлю, Владимиру Волынскому и даже к Нейбургу, т. е. тоже Новгороду, около Вены?

И вот, если мы станем на эту западническую теорию татрско–татарского ига, то в общем летописная история старинной русской умственной культуры вырисовывается в таком виде: